– Неужели ты боишься смерти?

– Смерти? Нет! Но медведь… У меня перед глазами все время стоит растерзанное тело Ферокса. Это мой ночной кошмар. Я… боюсь…

– Неужели Ахилла кого-то боится? – непритворно удивилась Флавия, глядя на скифянку как мать на испуганного ребенка. – Если ты не сможешь побороть страх, то что же делать остальным?

Ахилла долго молчала, разглядывая щербинки на столе, а потом внимательно посмотрела на христианку, словно впервые ее увидела.

– Спасибо, подруга. Забавно, но ты последняя, от кого я ожидала услышать нечто подобное. За мной должок. Ладно, хватит себя жалеть. Пошли, наподдаем зверюге. В конце концов, он такой же бедняга, как и мы, только на четырех лапах.

– О! Другое дело! – оживилась Луция. – Узнаю Ахиллу, а то уж я думала, вдруг боги затмили твой разум.

– Отвали, сенаторша! – беззлобно огрызнулась Ахилла, поднимаясь из-за стола. – Ладно, пошли, а то вон…

– Кончайте жрать! – словно призрак появился Нарцисс. – Бегом по норам, и чтоб через пять минут построились посреди двора! Что вы плететесь, как полудохлые курицы!

Повинуясь команде, девушки встали со своих мест и, подгоняемые окриками тренера, поплелись по комнатам за рудисами и щитами, а потом потянулись во двор, в конце которого уже ревел под охраной четырех копьеносцев привязанный к столбу крупный медведь.

Сначала Федрина хотел немного сжульничать и привезти годовалого мишку, но потом профессиональная гордость взяла верх над скаредностью. Отправившимся в загородный питомник рабам были даны новые инструкции, и они, согласно воле хозяина, выбрали самого страшного зверя, который всю дорогу тряс клетку так, что они не чаяли вернуться назад живыми. Бедная лошадь, тащившая повозку, была того же мнения и весь обратный путь рвалась вперед так, что возница с помощниками чуть не вывернули себе руки, сдерживая несчастное животное, которое стояло сейчас в загоне на трясущихся ногах, покрытое крупными хлопьями пены.

Чуть в стороне от столба с прикованным к нему медведем стояли два кресла и столик с фруктами и мульсом, предназначенный для высокого начальства, которое не заставило себя ждать. Не успели девушки построиться под бдительным оком Нарцисса, как появились Федрина и Каризиан в сопровождении Фламма, который встал позади хозяйского кресла как верный пес.

Над двором повисла тишина. Не было слышно ни привычного стука тренировочного оружия, ни выкриков тренеров, потому что мужское население «Звериной школы», вышедшее на тренировку, только делало вид, что занимается делом. Вместо этого все поглядывали на девушек, к которым привыкли за те три месяца, что провели с ними под одной крышей.

Выждав приличествующую случаю паузу, Федрина махнул рукой Нарциссу:

– Можете начинать!

Словно поняв, о чем идет речь, медведь поднялся на задние лапы и зарычал, вздернув верхнюю губу, обнажившую огромные желтые клыки и розовые десны. Строй колыхнулся, но продолжал стоять.

– Итак, – гаркнул Нарцисс, – ваша задача дотронуться до медведя рудисом. Просто подойти и коснуться. Короче, полная ерунда! Понятно, «курицы»?

Строй безмолвствовал, боязливо поглядывая на когтистые лапы лесного чудовища.

– Ну, кто будет первой? Добровольцы есть?

Строй молчал, уныло глядя под ноги. Было ясно, что, если бы не страх перед карцером, девушки кинулись бы кто куда. Нарцисс покосился на скисшего Федрину, самодовольно улыбавшегося сенатора и помрачнел.

– Тогда пойдете согласно места в строю. Первая Германика. Вперед!

– Можно я? – выступила вперед Ахилла, не сводя бедовых глаз с медведя.

– Ты с ума сошла, – прошептала стоящая рядом Луция, но скифянка ее уже не слушала.

Подойдя к зверю, она остановилась перед ним на безопасном расстоянии и посмотрела лесному владыке в глаза. Тот зарычал, рассматривая девушку маленькими умными глазками. И тогда Ахилла совершила то, о чем в «Звериной школе» потом ходили легенды. Отбросив рудис, она быстро шагнула к хищнику и, выбросив вперед руку, погладила его по носу.

В ответ раздался оглушительный рев, мелькнула лапа с огромными когтями, пытаясь схватить добычу, но та уже успела отпрыгнуть назад и теперь тяжело переводила дыхание, отходя от пережитого стресса.

– Ларвы меня побери… – прошептал Каризиан, чуть не подавившись изюмом. – Они у тебя все такие сумасшедшие, а, Федрина?

Тот хотел что-то ответить, но его голос утонул в оглушительном грохоте. Удивленный Каризиан обернулся и громко присвистнул: это стучали рудисами о щиты венаторы, приветствовавшие смелую девушку. Услышав характерные удары, Ахилла подняла брошенный деревянный меч и, рассмеявшись, помахала мужчинам рукой, чем вызвала нестройный хор приветственных криков.

– Похоже, я не зря выложил за эту девку кучу денег, – пробормотал Федрина, снова приходя в хорошее настроение. Услышав замечание хозяина, заулыбался даже невозмутимый Фламм, а Каризиан приоткрыл рот, чтобы что-то возразить, но промолчал, сделав знак рабу, чтобы тот наполнил разбавленным вином его кубок.

– Ну, кто следующий?

– Можно мне? – два голоса слились в одном вопросе, и две девушки вышли из строя. Рванувшаяся вперед Германика гневно оглядела конкурентку, но Луция ответила ей совершенно безмятежным взглядом, приподняв правую бровь.

Нарцисс чуть помялся, пытаясь сообразить, какой выбор понравится ланисте, а потом, решив, что возможные неприятности лучше оставить под конец, кивнул Германике. Та рассмеялась и, смело шагнув к медведю, будто это был не опасный хищник, а деревянный столб, ткнула его рудисом так, что тот взревел от боли и свирепо кинулся на венатриссу, но девушка успела отпрянуть назад. Рассвирепевший зверь стал рваться на цепи с такой силой, что охраняющие его рабы на всякий случай вскинули копья, а Германика, расхохотавшись, сделала Луции приглашающий знак и, довольная, вернулась в строй.

Только на долю мгновения римлянка позволила себе слабость и растерянно посмотрела на Каризиана, словно прося у него защиты, но тут же спохватилась и, сжавшись, точно взведенная пружина, встала перед медведем, ловя момент для выпада. Все невольно затаили дыхание, а сенатор, благо на него никто не обращал внимания, в ужасе смежил ресницы, прислушиваясь к рычанию хищника и ожидая худшего, но, услышав радостный крик Ахиллы и аплодисменты, тут же распахнул глаза. Успевшая дотронуться кончиком меча до лапы хищника Луция уже стояла около подруги, а та, вне себя от радости, позволила себе обнять римлянку и чмокнуть ее в щеку.

Вдохновившись примером своих лидеров, еще несколько девушек, в том числе Свами и Видана, продемонстрировали свое мужество и ловкость, а дальше вышла заминка. Последние шесть венатрисс ни за что не желали подходить к разъяренному хищнику, который от бесконечных тычков и ударов успел окончательно озвереть.

Нарцисс чувствовал, что над его головой собирается гроза, но что он мог поделать с «курицами», которые с каждой минутой все больше теряли боевой дух?