— Привет, Юдифь.

— Эрик! Ты где?

— Я во Франции.

Он быстрым шагом шел по залам.

— Но ты ведь едешь домой?

Она уже успела поговорить с Йенсом.

— Да, я рассчитываю быть в Стокгольме завтра вечером.

В трубке повисло молчание. Эрик подошел к выходу. Ему показалось, что он слышит всхлипывания.

— Юдифь, ты тут?

— Что, черт возьми, с тобой случилось, Эрик? Почему ты сбегаешь, когда больше всего нужен Ханне? И какого черта ты делаешь во Франции?

— Долгая история. Если вкратце, то я здесь, чтобы попытаться вылечить мою жену.

— Во Франции?

— Звучит странно, я знаю, но, может быть, Йенс сможет тебе объяснить.

— Йенс? Он говорит, что ты совсем спятил. Он так переживает за тебя…

Эрик посмотрел через плечо. Мужчины из аудитории не было видно. Эрик вышел на улицу и пошел по узкой, покрытой гравием дорожке между деревьями акации.

— Где ты?

— Там, где должен быть ты, придурок. У Ханны.

— Как она себя чувствует?

— Хорошо. Просто отлично. Не считая того, что она лежит в коме, а врачи не знают, что делать. Не считая того, что ее жизнь поддерживают с помощью чертова респиратора. Не считая того, что у нее ужасные кошмары, которые заставляют ее вздрагивать и дрожать. Не считая того, что…

Юдифь расплакалась. В трубке раздался хруст и треск. Эрик увидел маленькое кафе в дальней части парка.

— Юдифь, я понимаю, что ты злишься на меня, но я не сошел с ума. Я правда все это делаю ради Ханны. Больше всего я бы хотел сейчас быть там с вами.

В какой-то мере Эрик ощущал вину, потому что не был уверен в правдивости своих слов. Может быть, он просто сбежал, как говорит Юдифь. Бегство, замаскированное фантазиями о героизме.

— Могу я поговорить с Йенсом?

— Он не здесь. Он спит дома. Ты понимаешь, что он больше суток просидел у постели твоей жены?

Эрик опустился на черный металлический стул под вьющимся виноградом и положил пакет на стол. Пакет зеленого цвета из магазина «Карфур».[74]

— Я понимаю. Йенс — замечательный друг.

— А ты?

— Я сделал бы то же самое.

— Сомневаюсь. Второй чуть не умер сегодня ночью.

— Второй?

— Твой шеф.

— Мой шеф? А, ты про Матса. Как он?

— Не знаю. Я услышала это от одной из сестер. Мне плевать на него. Я у своей старшей сестры. Которая всегда была здоровой, всегда была сильной. Которая теперь как… как бледный ангел, и до нее не достучаться. Ты сломал ее!

— Юдифь. Ты можешь сколько угодно поливать меня дерьмом, но я рад, что ты с ней. Я приеду завтра.

— Это было бы вовремя.

Она повесила трубку. Эрик сидел, судорожно сжимая трубку.

— Vous désirez?[75]

Сёдерквист взглянул на толстого мужчину с растрепанными волосами и завитыми усами.

— Одно пиво, пожалуйста.

Мужчина кивнул и ушел к барному киоску у голубого навеса. Эрик поднял полиэтиленовый пакет. Вот что он получил за триста пятьдесят тысяч крон. В пакете лежал сверток, завернутый в газетную бумагу. Эрик осмотрелся, прежде чем развернуть бумагу. В ней оказались две черно-белые фотографии и черный блокнот с кольцами на переплете — такие обычно используют детективы и репортеры в американских фильмах. Сёдерквист посмотрел на фотографии. На одной был мужчина, который либо спал, либо был мертв. Кто-то подписал «Меллах ас-Дулла» красной ручкой с краю фотографии. Мужчине на вид было лет тридцать, он был крепкого телосложения, с тонкими усами. На другой фотографии был живой и бодрствующий мужчина. Старше первого. С серьезным выражением лица и живым взглядом. «Самир Мустаф» — гласила красная надпись. Были ли эти мужчины связаны с «Моной»? Мог ли этот Самир Мустаф привести Эрика к создателю вируса? Он отложил фотографии и взял блокнот. Все страницы были исписаны текстом и символами. Сёдерквист наморщил лоб и внимательно посмотрел на одну из страниц. Без сомнения, символы представляли собой какой-то вид кода. Но Эрик не мог его прочитать. Он растерянно крутил блокнот и разглядывал надписи под разными углами. Вдруг ключ от «Моны» прямо у него перед глазами? В некоторых местах цепочки были обведены, в других — участки кода перечеркнуты. Эрик держал в руках рабочий блокнот кого-то, кто трудился над очень сложной системой. Но этот язык он не понимал. С тем же успехом блокнот мог бы быть пуст. Эрик раздраженно бросил его на стол и окинул взглядом парк. Кто писал в блокноте? Что скрывается за непонятным кодом? Кто бы мог помочь расшифровать его? Эрик подумал об Исааке Бернсе из ЦБИ в Тель-Авиве. Может, он сумеет помочь? Но как с ним связаться? Надо же показать ему блокнот.

Эрик увидел мужчину из аудитории. Незнакомец стоял у входа в музей и смотрел на него. Руки вяло болтались вдоль тела. Положение тела выглядело неестественно. Завибрировал мобильный. Эрик отвлекся и взглянул на экран. Новое смс, с того же номера, с которого он получил банковские реквизиты и инструкции по Шагалу.

YOU ARE FOLLOWED[76]

Он снова посмотрел на вход, но мужчина исчез. Эрик схватил фотографии и книгу, вскочил и чуть не сбил с ног официанта с пивом и оливками.

— Простите.

Сёдерквист неловко обошел железные стулья и выбежал на грунтовую дорожку. Мужчины в футболке и след простыл. Эрик вышел на улицу как раз в тот момент, когда такси сворачивало с тротуара. Он помахал руками, и машина остановилась. Эрик дернул дверь и скользнул на заднее сиденье. Только когда такси попало в плотное движение в Старом городе, он выдохнул. Он обернулся и посмотрел в окошко. Ничего подозрительного. Эрик попробовал собраться с мыслями. Какое-то время ему казалось, что это Карл из «Афтонбладет» нанял кого-то для прикрытия. Мысль была абсурдна. Может, террористы? Может быть, они желают вернуть свой блокнот. В таком случае вот он, джекпот? Сёдерквист же собирался выйти с ними на связь. Но сейчас ему было просто страшно. Детская фантазия вдруг стала жестокой реальностью. Если не террористы, то кто это мог быть?

Такси свернуло около «Негреско». Эрик не хотел выходить из машины. Он хотел просто сидеть на заднем сиденье и мечтать. Не иметь никаких фотографий террористов и блокнота с непонятным кодом. Эрик заплатил и быстро вбежал по лестнице в холл. Войдя в номер, сел на мягкую кровать и уставился перед собой. Часы показывали четверть пятого. Да что, черт возьми, он себе вообразил? Что он прилетит, достанет телефонный номер, позвонит в Газу и закажет антивирус? Хотя он только царапнул поверхность, ему уже угрожают. Если он продолжит, давление усилится. Эрик не был ни супергероем, ни секретным агентом. Он был одинок и напуган.