Даже после того, как мне стало комфортно с тобой разговаривать, я так и не смог набраться уверенности, чтобы пригласить тебя на свидание. Думаю, это был мой страх быть отвергнутым. Потом на вечеринке ты признались в твоей взаимной влюбленности, о которой, я думаю, знала Бетани. Тогда я понял, что мог бы пригласить тебя на свидание, и почувствовал себя идиотом».

«Да, Бетани знала. Она была единственной, кто знал. Она никогда не говорила тебе?»

«Нет. Она хранила твое доверие».

«Она довольно милая. Я была очень удивлена, что вы двое были вместе. Просто тогда это не имело смысла для меня, и до сих пор не имеет смысла для меня. Она ничего не сказала».

«И я тоже», — сказал я. «Это между ней и мной».

«ОК. А потом на вечеринке, когда Бетани сказала мне идти целоваться, я поняла, что у меня был шанс поступить в соответствии со своим влечением. Я совершила огромную ошибку. Оказалось, что в отличие от всех остальных парней, с которыми я встречалась, секс — это не способ привлечь тебя. Не пойми меня неправильно, я не говорю, что ты не хотел секса, но просто, ну, раздвинуть ноги было плохой идеей. Если бы я просто целовалась с тобой, у меня был бы шанс на свидание».

«С моей стороны было глупо предполагать что этого достаточно. Когда ты остановился и предложил показать мне, чего мне не хватает, я не была уверена, что ты меня разыгрываешь, что ты серьезно или что я тебе не нравлюсь. Я поговорила с Дженнифер и Бетани, и они посоветовали мне спросить тебя, что ты не шутишь. Я набралась смелости и попросила тебя об этом.»

«Потом мы сделали это, и я не могла поверить. Я всегда думала, что это просто то, с чем девочки должны мириться. Так моя мама всегда говорила о ней и моем отце — что она делает это, чтобы он был счастлив, и все. Вот так я и относилась к этому. Когда я лишилась девственности, я вообще ничего не почувствовала. То же самое произошло и во второй раз, так что я просто решила, что мама права. В тот момент я решила, что просто должна делать это с парнями, с которыми встречалась. Им всем, казалось, это нравилось, поэтому я не думала, что что-то не так.»

«Потом, когда мы сделали это и я испытала потрясающие оргазмы, я поняла, что совершенно упустила момент. Это было так потрясающе, что я попыталась превратить то, что было одноразовым, в нечто регулярное, и ты снова остановился. Я не могла этого понять. Я подумала, не поставила ли Дженнифер тебе какой-то запрет. Потом я поговорила с ней и поняла, что что-то изменилось, но не так, как я думала. Поэтому я пришла к тебе и попросила сделать это снова. Когда ты сказал «нет», я была очень, очень зла. Вот почему я сказала то, что сказала.»

«Потом я подумала обо всем, что ты сказал, о том, как ты подходил к делу, как относился к девушкам. Это отличалось от всех парней, с которыми я общалась».

Я перебил ее: «Ты общалась с футболистами и бейсболистами, ну, знаешь, спортсменами. И я начинаю подозревать, что их репутация жеребцов очень далека от истины!».

Она ухмыльнулась: «Да, я бы сказала! В общем, я решила, что действительно все испортила. Ты мне очень нравишься, Стив, и я хотела узнать тебя получше. Я видела, как девочки за твоим столом обращались с тобой, поэтому я решила просто попытаться стать твоим другом. Я была немного обескуражена, когда Джанет Оуэнс начала общаться с тобой, но потом я поняла, что она совсем иной человек, чем я думала. Тогда я точно поняла, что не добьюсь никакого прогресса, кроме как будучи милой. И я думаю, это сработало».

«Да, сработало. Вот мы и на свидании».

Принесли пиццу, и мы поели. Когда мы закончили, я заплатил, мы сели в ее машину и поехали в кинотеатр. Мы посмотрели фильм «Буч и Сандэнс: Ранние дни», который только что вышел на экраны. Все было хорошо. Во время фильма я обнял Кэти, и она прижалась к мне так близко, как только могла, учитывая, что между нами был подлокотник. Когда фильм закончился, мы вернулись к машине, и она выехала с парковки.

Я не был уверен в ее намерениях, но мое намерение заключалось в том, чтобы это было просто свидание. Мне действительно нравилось быть с ней. Она мне нравилась, но я определенно не был влюблен в нее в этот момент. Я решил, что лучший подход к Кэти — медленный. Как бы я ни хотел ее, это было неправильно.

«Что ты хочешь делать сейчас?» — спросила она.

«Главный вопрос в том, чего ты хочешь».

«Я бы хотела снова пойти с тобой на свидание. Ты мне нравишься».

«Я собираюсь уехать на год. Могу я предложить тебе написать мне? Я напишу в ответ. Как бы мне ни хотелось снова залезть к тебе в трусики, я не думаю, что это хорошая идея. Это не основа для дружбы».

Она хихикнула: «Ты действительно хочешь залезть ко мне в трусики?»

«Да. Скажем так, мне понравилось, и я думаю, что могло бы быть еще лучше. Но это также неправильно сейчас. Посмотрим, что будет в выпускном классе, ОК?».

Год позволит ей встречаться и, возможно, найти парня. Мы с Дженнифер уже строили планы на Выпускной и последующие годы. Иметь Кэти в качестве друга казалось правильным решением. Я не собирался водить ее за собой, но и не собирался отталкивать.

«Если честно, я хочу, чтобы ты сделал это со мной сегодня вечером, но я также хочу быть твоим другом. Может быть, между нами есть что-то большее, а может быть, и нет. Если мы останемся друзьями, все может случиться. Если бы ты был здесь, все могло бы быть по-другому. Я не хочу портить дружбу сексом только ради секса. У меня уже был секс ради секса, и это не было весело».

Она отвезла меня домой, и я нежно поцеловал ее в губы и обнял на ночь. Я дал ей свой адрес в Швеции и мы пообещали переписываться. Было слишком поздно звонить Дженнифер, но я сделаю это утром, до приезда Бекки. Я пошел в свою комнату и стал писать в дневнике. До моего отъезда оставалось чуть больше двух недель. Количество оставшихся дней быстро сокращалось и я чувствовал некоторую грусть