– Я вижу, у остальной аудитории это сообщение пробудило здоровый и весьма трепетный интерес. Не будете ли вы столь любезны удовлетворить уже буквально витающее в воздухе любопытство?

– С удовольствием. – Курилович подался вперед и по-ученически положил руки на стол, перед собой, тут же снова превратившись из посвященного полунебожителя в обыкновенного смертного. – На фотографиях, полученных нами из Нью-Йорка, Бутко опознал человека... известного ему как... Джеффри Нортон, то есть человека, осуществившего около года назад его вербовку и у которого он, до последнего дня, находился на связи.

– Вот таким вот образом, – развел руками Ахаян и посмотрел на Иванова. – Между тем как... благодаря еще одному нашему успешно осуществленному на пароходе маневру... у этого молодца вдруг обнаружилось еще одно имя, вернее, не имя, а фамилия.

Олег, глядя на него, как бы машинально, согласно кивнул головой и беззвучно произнес какое-то односложное слово.

– А если вслух или хотя бы титрами? Для непосвященных товарищей, – тут же обратился к нему председательствующий.

– Майлз! – Мимика движений губ молодого оперработника, мгновенно очутившегося в эпицентре внимания своих ближайших соседей, на этот раз повторилась в сопровождении звучного баритонального тембра. – Так он что же, специально прилетел ее встретить?

– Может быть, прилетел, – развел руками Василий Иванович. – А может быть, вовсе и не летел. А спокойненько все это время плыл. Где-нибудь рядом с вами. На «Королеве Елизавете». Что вовсе даже не исключено. Так что, Олег Вадимыч... не сочти-ка за труд, сразу же после нашего консилиума, заскочи к Сергей Сергеичу и тоже посмотри все эти снимки. Очень и очень внимательно. Чем черт не шутит, может, тоже вдруг узнаешь... чьи-нибудь знакомые до боли, милые черты. Да, Вячеслав Михалыч? – Ахаян перевел взгляд на сидящего напротив Иванова обладателя бритого черепа, который, скривив лицо в задумчиво-кислой гримасе, слегка покачивал головой. – По какому поводу скепсис?

– Да странно это как-то все, Василий Иваныч, – подняв глаза на шефа, протянул Соколовский.

– Что именно?

– Как же это он так... лопухнулся. Этот мистер Нортон-Майлз. Встречает агента. С такого задания. И практически в открытую, не таясь... – Еще не вступивший в должность парижский резидент, словно в поисках поддержки, перевел взгляд на сидящего рядом с ним своего будущего непосредственного начальника.

– Самоуверенность подвела, – вздохнул в ответ Аничкин. – Наш самый злейший враг. Операцию вроде провели. Вроде успешно. Теперь как бы у себя дома. Хозяева. Можно и расслабиться.... Да что, они такие одни? А мы здесь сами у себя не грешим этим, что ли. Та же фигня, – махнув рукой, он, в свою очередь, тоже, как бы в поисках поддержки, посмотрел на председательствующего.

– Ну что ж... – председательствующий, как бы отвечая на запрос, обратил свой взор на Соколовского и выразительно развел руками: – Я полагаю, объяснение достаточно исчерпывающее. Во всяком случае, в пределах нашей нынешней осведомленности. Нет, конечно, если копнуть вглубь, то самоуверенность можно вполне логично интерпретировать и как производную имбецилизма ее носителя. Почему нет? Точно так же, как доктор Фрейд, будь он на нашем месте, объяснил бы ее каким-нибудь Эдиповым комплексом или еще чем-нибудь в этом роде. Но, мне кажется, без конкретных эмпирических подтверждений такие... псевдонаучные теоретические выводы выглядели бы уже чрезмерной самоуверенностью с нашей стороны, что никоим образом не допустимо. – Получив молчаливое подтверждение данного тезиса со стороны адресата своего обращения, Василий Иванович, после некоторой паузы, продолжил: – Ну что ж... в таком случае резюмируем вкратце имеющуюся в нашем распоряжении информацию. То, что нам удалось выявить трех доселе неизвестных для нас представителей славного сообщества американских спецслужб, причастных, в той или иной степени, к ведущейся против нас игре, дело, конечно, хорошее. Это значит, что отныне в намотавшийся клубок, который нам всем вместе предстоит распутывать, ниточка уже не с одного конца тянется. То есть можно попытаться подойти к ним и с другого края. Поработать, как говорится, по индивидуальной программе. Но это в любом случае вопрос вторичный. Побочный. Теперь о главном. Первое. Тот факт, что наши уважаемые контрпартнеры вышли... все-таки... на проведение тайниковой операции и осуществили ее в соответствии с намеченной схемой, свидетельствует о том, что приманка, насаженная на наш крючок, вернее, пересаженная с их крючка на наш, успешно ими проглочена, не вызвав каких-либо достаточно серьезных подозрений или сомнений. А посему мы... с полным основанием, тоже можем отпраздновать наш маленький первый успех. Правда, отпраздновать пока довольно сдержанно и скромно. Вместе с тем должен отметить, что... – Ахаян переглянулся с товарищем в черном костюме, – в ходе проведенного нами мероприятия... имел место быть один... немного странный и непонятный эпизод, о котором еще в субботу, на разборе, упомянул участвовавший в непосредственном наблюдении за прохождением господином Бутко своего контрольного маршрута присутствующий здесь товарищ Иванов. Сергей Сергеич, давайте внесем в этот вопрос окончательную ясность.

Сергей Сергеич, понимающе кивнув головой, неторопливо извлек из своей папки уже знакомую всем присутствующим небольшую плоскую плитку диктофона и через несколько секунд из скрытой в его корпусе мембраны динамика в эфир просторного кабинета полились хоть и слегка искаженные, но все равно хорошо узнаваемые голоса:

– Михаил Альбертович, мы хотели бы, с вашей помощью, попробовать прояснить один маленький момент, который вызвал у нас и... по-прежнему продолжает вызывать некоторые вопросы.

– Да, пожалуйста, я слушаю.

– Вот та дама, о которой мы вам говорили... которая является как бы главной персоной, подозреваемой нами в ведении за вами наблюдения... она допустила, на наш взгляд, несколько странный, ну... во всяком случае, не совсем нам понятный поступок.

– Какой именно?

– Вы хорошо помните место проведения операции?

– Ну... в общем, да.

– Она вела за вами наблюдение из ресторана спорткомплекса «Белый лебедь», сидя за столиком возле окошка.

– Это в том белом здании, с декоративными колонками?

– Совершенно верно.

– Немного далековато.

– Она использовала фотоаппарат с длиннофокусным объективом, делая при этом вид, что снимает фасад «Современника».

– Хм.

– Что такое?

– Ловко придумано. Молодцы.

– Ловко. Мы из-за этого ее вообще чуть было даже не упустили из вида.

– Н-да?

– Да. И если бы она, зафиксировав прохождение вами намеченного маршрута, ушла с места проведения операции, то есть из ресторана, по бульвару в сторону метро, то именно это скорей всего бы и произошло. Тем не менее по каким-то, пока еще непонятным для нас, причинам она предпочла другой вариант.

– Какой же?