Иошихиро устало закрыл глаза делая глубокий вздох, он посмотрел в пустые глаза матери и нехотя отдал ей тело племянника. Слегка пошатываясь он вышел из комнаты:

— Куда ты? — строго спросила Луна в след.

— Ты спрашиваешь сына или главу клана? — задал вопрос, не требующий ответа, Иошихиро и быстрым шагом направился вниз.

Пока весь его город полыхал он сел рядом с телом сестры на белоснежных ступеньках и поправив ей локон жалобно сказал:

— И нужно было тебе влюбиться в такого ублюдка, прости, я должен был успеть…

Подняв руку к небу, он собрал последние остатки силы и так как их оставалось совсем немного начал разрушать собственную душу, превращая ее частички в поток безумной энергии на ладони, воздух настолько напитался силой в его руке, что на яркий свет обернулись все, кто был замешан в бесконечном потоке битвы.

— Вперед, гарпия! — холодно сказал он, открывая побелевшие от боли глаза.

С его ладони в ту же секунду подобно молнии сорвались тысячи воздушных птиц, чей крик озарил округу, как самые острые лезвия птицы вонзались в тела воинов клана Фурракава, от подобной мощи глаза последователей в синем загорелись восторгом, но только сам Иошихиро уже слабо ощущал собственное тело. Спустя несколько мгновении численное преимущество осталось за кланом Маруяма и еще до рассвета битва была окончена в их пользу, оставшиеся в живых предпочли сдаться, ожидая приговора.

— Я направляюсь во дворец императора и там это дело будет решено, никто не смеет называть моего брата предателем, пока мы основываемся лишь на слова этих тварей! — обращался Иошихиро к своим людям, — в мое отсутствие окажите необходимую помощь раненым и соберите сведения о погибших, сегодня клан Фарукава поплатится за каждого убитого жителя десятью своими заклинателями, — холодно сказал он.

— Ты отлично справился, сынок, — ласково обратилась к Иошихиро Луна стараясь схватить израненную ладонь сына.

Иошихиро лишь пустыми глазами посмотрел на мать и неохотно кивнул, он отошел на несколько шагов и закрыв глаза переместился к дворцу императора.

Путь к главному входу дался ему тяжелее чем обычно, весь в крови он шел практически не моргая, думая лишь об одном, что не выдержит увидеть внутри труп Акио. Главные двери дворца распахнулись и перед Иошихиро в ожидании сидел Масаши, его вид был также изрядно потрепан, а ссадины на лице свидетельствовали о недавней потасовке, Нина и Таро стояли у дальней стены зала бросив лишь робкий взгляд на вошедшего, Иошихиро не стал приклонять голову лишь продолжал смотреть в глаза императору.

— Говорят клан Фурракава понес гораздо больше потерь, чем вы, — как-бы между прочим строго сказал император, всматриваясь в холодное лицо Иошихиро.

— Так их действительно отправил ты?

— Думаешь в моих владениях кто-то может совершить подобное без моего ведома?

— И что же с подвигло тебя пролить кровь моих людей? — Иошихиро не был сдержан, он едва стоял на ногах и белки его глаз были заметно красными от ярости.

— Сегодняшний день должен был стать счастливейшим для наших семей, ведь так? — тихо говорил император, в его лице не было ни надменности ни раскаянья, он был абсолютно уверен в своей правоте, — но твой младший брат, втиравшись в мое доверие все это время метил лишь на место императора.

— Где Акио и что ты с ним сделал?

— Ты глава клана или старший брат? — спросил император, — твои вопросы сейчас не уместны, твой брат предатель, впустивший в мир одного из верховных демонов и твой клан по закону мироустройства должен быть уничтожен, ты справился с кланом Фуракова, но выдержите ли вы смертоносный клан Окумура? — от услышанного изумрудные глаза Нины дрогнули, и она неосознанно встала впереди младшего брата чье лицо искажал страх.

— Я больше не хочу проливать кровь неповинных людей, не вплетай в это дело другие семьи, — все также угрожающим тоном продолжал Иошихиро.

— Тогда у тебя есть только один выход, — Масаши наклонился вперед и всматриваясь в убийственные глаза Иошихиро строго проговорил, — ты присягнешь лично мне в абсолютно повиновении, дашь мне клятву верности и убедишь, что клан Маруяма не причастен к поступку твоего младшего братца, тогда мир вернется на ваши земли и твои люди будут в безопасности, — он не улыбался, ни одной мышцы на лице императора не дрогнуло.

— Что будет с Акио?

— При любых условиях он будет казнен, этого тебе не избежать, — холодно сказал Масаши откидываясь к спинке трона.

Иошихиро посмотрел на две фигуры в зеленом, лица которых застыли в ужасе и устало закрыл глаза приклоняя колено напротив императора:

— Я присягну тебе в абсолютном повиновении, прекратите бессмысленно проливать кровь и дай мне увидеться с братом.

— Ты сделал правильный выбор, — поклонился император, он встал с трона и протянув ладонь помог Иошихиро подняться.

В то же мгновенье заклинание на крови было скреплено, свидетелем чему стала Нина и Таро, поводок на шее Иошихиро стянулся, не оставляя выбора на другую жизнь. Император предложил ему вместе отправиться к землям клана Маруяма и объявить о прощении, чтобы не тянуть время Иошихиро переместил их и уже буквально не мог встать с земли жалобно стоя на четвереньках харкал кровью, пока император оглашал приговор его брату на глазах у измученной толпы, глава клана Фарукава едва уцелев жалобно оплакивал тело сына, когда к нему подошел Иошихиро и безжалостно пнул в область живота:

— Не смей даже близко подходить к телу моей сестры, — Аи по-прежнему лежала на ступеньках укрытая мощным телом мужчины в красном, в свете прощающейся луны ее бледное лицо выглядело еще более несчастным и Иошихиро с яростью пнул труп над ней, доставая любимую сестру прижимал к себе жалобно закрывая глаза.

— Не только ты сегодня потерял дорогих тебе людей, — сквозь слезы процедил Нао.

— Точно, ты ведь так и не видел своего внука, хочешь взглянуть на его труп? — скривившись от ярости сказал Иошихиро, от чего на лице Нао так и застыл испуг.

— Нам пора, — строго сказал император, подойдя к Иошихиро.

— Возьмите меня с собой, — неожиданно вмешалась Луна, я хочу увидеть его последний раз.

— Ты вздумала глумиться над ним убеждаясь в собственной правоте? — впервые в жизни закричал на мать Иошихиро.

— Я, я… — неожиданно начала заикаться женщина.

— Оставьте ссоры, вам сейчас и без того нелегко, тебе хватит сил на нас троих? — мягко произнес Масаши, поправляя белоснежные одеяния.

Боль отрезвляла Иошихиро заставляя держаться в сознании так что он не думая кивнул и едва выпрямляясь на ногах протянул испачканные в высохшей крови руки к белоснежным одеждам императора, а вторую осторожно положил на плечо матери