что? Или… Это ревность? — Так ты влюбилась, дурочка?

— А если и влюбилась — тебя это никак не касается, ясно? — рыкнула я на него. — Да отпусти ты меня уже!

— Договорим и отпущу, — не разжал пальцев он, настырно заставляя меня оставаться на месте и смотреть ему в глаза. — Жаль тебя расстраивать, малыш, но ничего серьёзного у вас не выйдет. Андрей не подходит для серьёзных отношений.

— Это не тебе решать, понятно? — огрызнулась я.

— Мне.

— Что — тебе?

— Мне решать.

— С чего это? — округлила я глаза.

— С того, Лина, что ты — моя, — заявил он, до боли сжав мои руки. — Моя игрушка. И играть в тебя буду только я.

53

— А губа у тебя не треснет? — спросила я, снова дернувшись в его руках.

Игрушка?

Играть в меня?

Ну, я тебе поиграю, козлик ты малолетний.

Завтра же сама приглашу Андрея на свидание.

Назло этому упырю.

— Не треснет.

— А мне кажется, ещё как треснет! Подарю тебе на день рождения губозакаточную машинку!

— Тогда заказывай уже на маркете, мой день рождения очень скоро.

— Обязательно закажу. Самую хорошо закатывающую твои наглые губы!

Матвей рассмеялся.

А потом вдруг замолчал и нахмурился.

Стал смотреть на мои губы.

Их стало колоть от такого взгляда — серая радужка, казалось, даже потемнела.

Матвей стал склоняться ко мне…

Поняв его намерения, я упёрлась руками в его мощную грудь и отвернула голову.

— Не смей меня трогать, — процедила я.

Мышцы парня вдруг напряглись.

Что — не нравится тебе отказ?

Ну извини. Я тебе и не навязывалась.

— Отвали.

Я довольно ощутимо его пихнула в бок, и он выпустил меня.

Даже спрашивать ничего больше не стала, вылетела как ошпаренная из его комнаты.

— Ох ты боже…

— Блин!!

Мы столкнулись едва ли не лбами с матерью Матвея за дверью.

— Куда ты так летишь? Что случилось-то? Пожар?

— Ничего, простите… Я просто тороплюсь.

— Куда?

— Звонка жду. Простите ещё раз.

Я помогла собрать с пола полотенца, которые она несла в ванную комнату, и ушла к себе в спальню.

Там долго ходила из угла в угол, гоняя мысли в голове.

Злилась, до отчаяния.

Потому что ничего сделать ему я не могу.

Он далеко не такой глупый, каким я видела его в самом начале, он разгадывает мои шаги наперёд, и оказывается первым и тем, у кого в руках сосредоточена власть.

Неприятно это осознавать, но это факт.

Единственный бунт, который я могу ему устроить прямо сейчас — продолжать общаться с Андреем. Матвея будет это злить, но только указывать мне, с кем общаться и встречаться, он никакого права не имеет. Пусть только попробует мне взять и запретить — я на это посмотрела бы!

Хотя слова Матвея о несерьёзности парня достигли своей цели и заставили меня задуматься. С такой приятной внешностью, какой обладал Андрей, он вполне мог быть Дон-Жуаном местного разлива. Что ж, буду иметь в виду этот инсайт, и близко к себе не подпущу Андрея, не стану в него влюбляться. Но просто пообщаться нам никто не мешает, покрутиться перед глазами Матвея и показать ему, что он не может мне указывать, с кем дружить — возомнил о себе.

Надо обязательно утереть ему нос!

К вечеру я относительно успокоилась и уже не так злилась на Матвея, хотя осадок в душе, конечно, остался. Я ждала звонка Романа Петровича, чтобы получить от него поддержку, защиту и совет. Но он что-то всё не звонил…

Свои уроки я кое-как сделала до того, как настала пора ложиться спать.

Голова совсем отказывалась сосредоточиться на заданиях, и я перечитывала их по несколько раз.

В итоге все же победила упражнения.

Только всё равно долго не ложилась — ждала и ждала звонка.

Однако ни в девять вечера, ни в десять, ни даже ближе к ночи, мой опекун не перезвонил…

— Вот блин, а… — простонала я, бросая телефон на подушку.

Снова стала ходить из угла в угол в ожидании.

Но звонок так и не поступал…

После одиннадцати ждать было просто бессмысленно, и я погасила ночник, улеглась в кровать.

Шумно вздохнула.

Горечь разочарования не давала уснуть.

Я так ждала этого разговора, так надеялась на него, но опекун не нашёл времени, чтобы связаться со мной. Сама я ему звонить не стала сегодня, но завтра всё-таки наберу — мне важен этот разговор, а он обо мне забыл.

Могло, конечно, что-то случиться, но о плохом думать не хотелось. Я придерживалась версии, что мужчине было просто некогда сегодня, и он сможет выделить мне минуту завтра.

А до завтрашнего вечера мне снова придётся разбираться с Матвеем самой.

Просить помощи у Тамары бессмысленно, она не встанет на мою защиту.

Остаётся ждать, когда всё же я смогу связаться и поговорить с Романом Петровичем, а до тех пор держать оборону самостоятельно.

Игрушка…

Я — игрушка!

Совсем уже с ума сошел…

Потерялся в своём мажорском мире!

Я тебе покажу такие игрушки, что век не забудешь.

Перевернулась на другой бок и незаметно для себя всё-таки уснула.

Утром распахнула глаза, услышав звук будильника, и осознала, что мне снились игрушечные плюшевые мишки и… Матвей.

54

Как ни странно утро выдалось