Политическая раздробленность, ставшая результатом нескольких мировых войн. Имперская политика некоторых национальных правительств. Неизбежные издержки становления глобального общества. Все по учебнику.

Музейные экспозиции. Солдаты, плакаты. Стратегия и тактика. Стрелочки на картах. Но было что-то еще, что-то такое особое, что колыхнуло сознание тогда, когда их грузили в машину с крытым верхом. Что-то было в том жесте, которым солдат указал им на грузовик. Идите мол… и стволом так, раз… Чтобы точно было ясно, куда идти и кому.

Было что-то в этом. Такое, что выплыло на мгновение в голове, и снова кануло в темноту, словно затаилось до поры до времени. Напугало и исчезло.

Хотя, с чего бы?

Ну, немцы, ну, фашисты.

Солдаты, плакаты. Стрелочки, крестики. Политическая раздробленность, имперская политика. Глобальное общество, финансовая свобода. Учебник.

Чего бояться? Ведь было в истории всякое.

А до того был феодализм, тоже штука, наверное, не сладкая… Но почему-то Игорю казалось, что встреть они на этой планете развитый или не очень феодальный строй, это испугало бы значительно меньше. Глядишь, и Погребняк бы никуда не пропал. А вот как вышло…

«Но почему здесь? Почему немцы, а не, скажем, китайцы? Откуда?» — Игорь почувствовал, что ему в какой-то степени обидно. Будто у него как-то особенно ловко отобрали победу. Не он первым в истории человечества достиг далекой звезды. Оказывается, это уже кто-то сделал. И этот кто-то не только достиг звезды, а колонизировал планету и живет тут себе…

В сложившихся условиях обида была, конечно, очень смешная. Будто других проблем не было.

В то же время…

Баркер лежал на нарах, закинув руки за голову, и рассматривал потолок. Камера, а Кларк ни минуты не сомневался, что это была именно камера, им досталась просторная. На стенах виднелись следы крепления других нар. Был стол и две скамьи. Все прикручено к полу и сработано добротно, на сварке, чтобы нельзя было ни разобрать, ни отодрать. Туалет был отгорожен стенкой, и на ней Кларк обнаружил выцарапанные чем-то металлическим слова. Обычные в такой ситуации скабрезности. И еще имена. «Густав. 12.34.102», «Альбрехт. 23.01.90». Были и еще какие-то надписи, но в камере было темновато, и Баркер их не разобрал.

Что означали цифры, сказать было невозможно. Может быть, странные местные даты, может быть номера статей, по которым шли местные заключенные. Или вообще какие-нибудь экзотические параметры, вроде того, как женщины пишут о себе: «90/60/90».

Кларк вздохнул.

У той, что осталась на Земле, все так и было. Ну, разве что нижние 90 были чуточку больше, на целых семь сантиметров…

Баркер встряхнул головой, чтобы выгнать ненужные мысли.

В остальном, если сделать поправку на местную архитектуру, камера была самой обычной. Потолок, пол, нары, параша. Что еще можно придумать? Человеческая мысль в этом смысле на удивление консервативна.

— Как ты думаешь, что с нами будет? — спросил Мацуме.

Он сидел на самом краешке лежанки и грустно смотрел в одну точку.

Баркер пожал плечами.

— Да кто его знает… Не от нас зависит. Хотя, можно предположить, конечно. Сначала помаринуют как следует. Пока там начальники разберутся, кто такие, почему и откуда. Потом они будут соображать, кто из них за что отвечает. Затем — кому надо с нами общаться, вопросы задавать и все такое…

— Откуда ты знаешь?

— Бюрократия везде одинаковая. Да и люди, одни и те же. С некоторыми, конечно, отличиями. — Баркер вздохнул.

— Ты про что?

— Да так… — Кларк повернулся в сторону Мацуме. — Ты, и правда, не понимаешь?

— Нет. — Японец испуганно мотнул головой.

— А ведь вы с ними в союзе были.

— С кем? Кто?

— Японцы. — Баркер оскалился. — Мир завоевывали. А?

— Мир? Мы? — У Мацуме отвисла челюсть.

— Ну да. — Кларк снова повернулся на спину. — Историю надо учить, Мацуме. Историю. Полезная штука. Так что, смотри. Может, к тебе они хорошо отнесутся. Еще нас всех вытащишь.

— Куда мне?..

— Главное, не паникуй. Все будет хорошо.

— Так ты думаешь, что нас потом будут допрашивать?

— Обязательно. Как полагается. Но ты все равно не волнуйся. Это они сейчас волнуются, бегают, поди, по лестницам, из кабинета в кабинет. Что такое? Откуда? Так что ты для них, сам по себе, событие небывалое. Одно меня только волнует…

— Что?

— Как бы Погребняк им чего не устроил. Он мужик решительный. Иногда даже слишком. Хотя, может это и хорошо.

— Он, наверное, на корабле остался, — предположил Мацуме, но Баркер покачал головой.

— Нет. Саша Погребняк не на корабле. Это я тебе точно говорю.

Глизе 581-g. 04:57 с момента высадки

Осьминога не было долго. Настолько долго, что Александр успел перерыть гору информации, кое-что накопать, кое-что сопоставить и сделать кое-какие выводы.

Самым сложным вышло начало поиска. Что искать, когда не знаешь, что искать? Александр размышлял недолго, затем ввел в строку поиска «дубовые листья». В энциклопедических текстах значилось, что это один из символов Германии и США, использовался в геральдике, одежде, чеканился на орденах и монетах, печатался на деньгах. Других файлов высыпало столько, что ковыряться в них было бессмысленно.

Погребняк пропустил никчемный поток информации и снова задумался. Нужен другой запрос, или уточнение. Он напряг память.

У начальственного типа с космодрома на форме выделялись только эти листья. Хотя нет, не только. Что-то там еще поблескивало. Поблескивало на форме… Звезды?

Чувствуя, что цепляет удачу за хвост, он задал новый запрос «дубовые листья и звезды». На этот раз сработало четко. Три листа, две звезды. Знаки различия обергруппенфюрера СС и СА.

Александр принялся шлепать новые запросы, присвистнул. Организации на букву «С» выходили далеко не военными и давно не существовали. Звание же приравнивалось к генералу армии. Понятно теперь, чего те в черном так лебезили. От таких шишек в самом деле может зависеть и карьера, и судьба, и жизнь. Вот только не могло здесь быть этой шишки, как и других в черной форме.

Так, стоп! Глазам своим Погребняк доверял, а потому слюнявые «не может быть» решил отбросить сразу. Может быть, не может — какая разница, если в реальности оно есть?

Откуда? Как? Каким образом? Это вопросы, но и их стоило отложить. Сейчас важнее было понять, с чем именно они столкнулись. И Александр стал мурыжить электронку дальше.

Работал быстро. Хоть записная книжка не экзокостюм, батарейки хватит надолго, но и ее ресурс небезграничен. А насколько они здесь застряли, и когда еще может понадобиться записнушка, трудно было даже предполагать. Кроме того, в любой момент мог вернуться Осьминог.