односложно ответила Азар, вновь произнося звук «р» гораздо звонче, чем этого требовали языковые нормы.

В комнатах Азар они отослали служанок и остались вдвоем. Азар прошла к низкому столику, на который ее служанка перед уходом поставила чайник и чашки с дымящимся напитком.

В Валии Рэйна кофе не пила, но этот напиток был крайне распространен в Мирии и Маджаре, а завозили его из Рунии. Рядом с чашками стояло блюдце со сластями, а также ваза с гранатами.

– Проходи и пей, – сказала Азар, подходя к письменному столу и беря в руки пергамент.

– Благодарю, а ты? – Рэйна присела на диван возле столика.

– Ты будешь пить кофе, а я говорить. Ты слушать. Внимательно слушать, – Азар сверкнула глазами и уселась на вторую половину дивана, звякнув золотыми браслетами. Она была одета в легкие шелка и почти прозрачные вуали. Кисти ее рук увивала мехенди, на пальцах ярко светились драгоценные перстни, а от темной копны волос рунийской принцессы шел запах сандала. – Я не повторять дважды, Селилуна Дрейк.

Рэйна удивилась, однако оставалась спокойной. Азар внимательно посмотрела на нее, будто видя ее насквозь. Ее глаза были удивительными: необычного фиалкового оттенка. Подведенные сурьмой, они ярко выделялись на ее лице.

Еще тогда, за ужином в Катаре, Рэйна поняла, что принцесса Рунии не так проста. А теперь, когда она говорила загадками… о чем Азар уже догадывалась?

– Я знать и видеть то, что ты делала сейчас в той комнате. И я хочу говорить тебе, что я тебе не враг.

Рэйна спокойно отпила из чашки темный напиток и еле удержалась, чтобы не поморщиться от его горького вкуса. И тут же заела кофе сладким печеньем.

– Я не понимаю, куда ты клонишь.

– Ты понимать, Селилуна Дрейк, – Азар взяла гранат и разломила его надвое. – Но ты мне не верить. Ничего. Я объяснять, а ты слушать и понимать. Мой старший брат Джафар и я из рода Заки. Это древний род, очень древний. Он происходит из Песни истока, от тех самых Ллау’ма Ве. Это не легенды, они существовать. Ллау’ма Ве говорить, что хотят, и приходить, когда хотят. Их уважать и почитать, они владеть Дар.

Рэйна слышала рунийские сказки, но всегда считала их выдумкой. Зачем сейчас ей все это говорит Азар? И причем здесь то, что Рэйна вытворяла с иглами в комнате, где они вышивали?

– В роду Дар передавать женщинам, – продолжала Азар, выжимая сок граната в плошку рукой. – И у особенных женщин появляться метка поцелованной богиней. Эти фиалковые глаза, – принцесса вдруг подняла на Рэйну взгляд. – Дар у Ллау’ма Ве разный. Я видеть магию. И я видеть то, что струится в тебе.

Рэйна замерла, ожидая продолжения рассказа. Азар высыпала в гранатовый сок песок из мешочка.

– Твоя магия делать иглы для вышивания несносными. Ты управлять металл и сталь. Подчинять смертоносный туман. И ты заставлять других вышивать криво и косо. Ведь Селилуна Дрейк будет биться за принца, поэтому я говорить, что я тебе не враг.

– Почему? – решила уточнить девушка.

– Я любить другого, – всплеснула руками принцесса. – Он из тех, кто укрощает ветер. Он доблестный воин.

Тогда Рэйна все поняла правильно.

– Но что ты тогда делаешь здесь?

– Мой брат не знать о нашей любви. Но вскоре узнать, – ответила Азар, доставая откуда-то из украшений в своих волосах длинную ритуальную иглу. – А прибыть я во дворец принца Солара для того, чтобы посмотреть на пророчество. Ллау’ма Ве говорить в начале Песни истока, что приходить день страшного проклятья стали и хаоса, а также возвращения лжебогов. Дети и люди умирать, не доживать до старости. Будет долго править зло, но придет и Восход луны. Он забирать серебро и спасать. На языке Ллау’ма Ве, твое имя, Селилуна, означать Восход луны.

Она так быстро проткнула иглой кожу на ее руке, что Рэйна даже не успела среагировать. Лишь ощутила укол и увидела капельку крови, что осталась на игле Азар. Она капнула ее кровь в чашу.

– Ты решила, что пророчество обо мне? Но ведь это имя…

– Ты единственная, кому по праву носить это имя за последние семьсот лет, – обрубила Азар, пальцами размешивая жидкость, а после начерчивая странную руну на пергаменте. – О тебе говорят Ллау’ма Ве, ты поешься в их песнях и разносишься по ветру пустыни.

«Что за глупости, какое еще пророчество?»

– Я не могу быть никаким спасителем, – покачала головой Рэйна. – Я не умею спасать. Даже себя.

Закончив узор, Азар убрала руку от пергамента, и вдруг руна засветилась лунным светом. Присмотревшись, Рэйна поняла, что рунийка нарисовала на пергаменте фазу растущей луны.

– Тебе не надо уметь и не надо спасать. Ты должна жить и бороться. И пророчество сбываться.

Рунийка облизала пальцы и улыбнулась такой улыбкой, от которой у Рэйны пробежал по спине холодок.

– Я с тобой дружить и поддержать, Селилуна. Но уезжать после этот этап.

– Хорошо, ладно, – смирилась Рэйна, уже ничего не понимая из их разговора. – Ладно…

– Отлично, тогда мы пить кофе.

Из комнат принцессы Азар Рэйна выходила со странным ощущением того, что она абсолютно ничего не поняла и не хотела понимать. Запахом благовоний и странными речами принцесса напомнила ей богиню Митхэ, с которой Рэйна встретилась в маленьком домике с розами в Авеле, когда она была в Меласе.

Рэйна направлялась в свои покои, чтобы хоть немного отдохнуть перед ужином, как вдруг почти у самых дверей с кем-то столкнулась.

– Эй, аккуратнее! – поморщилась Рэйна, растирая плечо, которым врезалась в мужчину. Хотя тут, скорее, ей надо было быть аккуратнее: она ведь после разговора с Азар почти полностью абстрагировалась от того, что ее окружало.

– Какая приятная встреча, моя дорогая.

Мгновенно вскинув голову на Саргона, девушка прожгла его гневным взглядом.

– Преследуешь меня?

– Еще чего, – усмехнулся мужчина, складывая руки на груди.

– Тогда что ты здесь делаешь?!

– Я тут живу, рыбка моя, – ответил этот нахал.

– Вот прямо здесь? – поинтересовалась Рэйна, выпрямляя спину и обводя рукой этаж.

– Да. Вот мои покои, – Саргон кивком указал на дверь за его спиной. – А вот эти, как я понимаю, твои, – он многозначительно показал на соседнюю. – Не понимаю, в чем проблема.

«Черт… жить с ним рядом!..»

– Проблемы нет, мой дорогой, – елейным тоном произнесла она, хотя внутри нее все вмиг запылало огнем.

– Вот и отлично, – сказал Саргон.

А потом наклонился к ней и по-заговорщицки прошептал:

– Покои моего братца Солара этажом выше. Но это так, для сведения. Мало ли ты решишь продефилировать мимо его дверей в одной сорочке, или – о Небеса! – абсолютно нагой в