Особенно Пирожок любил разглагольствовать о том, какая это «наука наук» – искусство подчинения человека, «вплоть до зомбирования». Через два года его отец откроет суду секрет навыков работы с «человеческим материалом». Вкус к ней Пирожок обрел, возглавляя комсомольскую организацию в Одесском строительном ПТУ. Запомнилась одна из его характерных сентенций: «Самый дешевый способ подчинить человека – это создать нацистскую организацию. Чтобы стать одним из богов, человек сам готов платить деньги». Бесспорно, Пирожок знал о великой силе человеческого тщеславия и довольно умело пользовался этим. Но сам же пал жертвой собственного тщеславия.

Я предложил фюреру «Вервольфа» сделать телефильм о его боевиках. Было видно, что Пирожку идея понравилась, но жажда славы боролась в нем с рассудком, подсказывавшим, что может последовать наказание. Но за те несколько месяцев, что провели «оборотни» на земле сельхозакадемии, никто не нарушал их покоя. Дирекция знала, кого заполучила в охрану, – и молчала. Знали об этом и в местном отделении милиции. И даже, по словам Пирожка, ему поставляли «на перевоспитание» бомжей, задержанных на улицах. Это место стало пользоваться дурной славой среди слоняющихся окрест бродяг. Поползли слухи, что «оттуда» не возвращаются. Но никого не интересовала судьба бездомных, и он решился, поставив условие, что снимать должна только западная телекомпания. Я выбрал нейтральную Швейцарию и позвонил знакомой журналистке Терезе Обрехт, московскому корреспонденту телевизионного канала TSR.

Бедная европейская женщина, увидев человеческие уши в банке из-под майонеза, должно быть, успела сто раз пожалеть, что ввязалась в эту мрачную «русскую» историю. А я не мог не спросить фюрера, не боится ли он последствий.

– А чего мне бояться? – недоумевал Пирожок. – Вы уйдете, и уши эти я прикажу зарыть.

Вскоре спецназ ФСК повязал неонацистов, в навозной куче раскопали трупы бывшего соратника Старчикова и безымянного бомжа. А отснятый швейцарским оператором сюжет послужил свидетельством существования в Москве ультраправой боевой группировки.

Претенциозное название «Легион «Вервольф» придумал сам Пирожок. В переводе с немецкого Werwolf означает перевертыш, оборотень – мифологическое существо, способное оборачиваться из человека в животное и наоборот. В славянской мифологи это существо называется волкодлак. Более подходящим названием для организации Пирожка и всех других неонацистов, по моему убеждению, является «Упыри». Оно более точно передает психологический тип бритоголовых. Упырь не переживает метаморфоз, переходя из одного вида живых существ в другие. Упырь – это мертвец, который никогда не воскресает.

По народным поверьям, упырями становились умершие внезапной («невольной») смертью, то есть без покаяния и причастия: убитые в драках, опившиеся и самоубийцы. Их было принято хоронить вне кладбищ, в так называемых «убогих домах» – глубоких ямах, вырытых на окраинах городов. Считалось, что земля не принимает таких мертвецов и потому они вынуждены скитаться по миру и причинять вред живым.

Это может означать, что «упырь» «выломался» из человеческого общества, он не ассоциирует себя ни с живыми существами, ни с государством, не считает себя связанным их моральными и социальными нормами. Упырь – исчадие мертворожденного, искусственного общества, лишенного традиций, религии и нравственности.

В своем последнем слове Пирожок заявил суду: «Россия не должна более существовать – хоть монархическая, хоть белая, хоть красная, так как является империей зла, тюрьмой народов, угрожающей не только другим странам, но и самой жизни». Играя роль украинского националиста, главарь «оборотней» говорил, что для него Россия «всегда ассоциировалась с образом врага и с народом, который воспринимал только как оккупантов, с государством, отвратительнее которого я не знал и не знаю».

Другой подсудимый – убийца Баранов-Таббот – «воспользовавшись присутствием журналистов», обратился к министру обороны России с просьбой направить его добровольцем в Чечню и, выдержав по-театральному длинную паузу, добавил: «Я бы там в первую же ночь перерезал все подразделение и ушел к дудаевцам».

Фюрер-Пирожок учил своих подопечных: «Помни «Майн кампф»: сначала убей того, кто рядом с тобой и кто слабее тебя». Человек в глазах упыря – «двуногая вонючка», «кожаный мешок с кровью и дерьмом». Например, в своих инструкциях московские неонацисты давали подробные инструкции о том, как «подмешивать яд в кока-колу и предлагать эти напитки бомжам или уличным попрошайкам, чей вид оскорбителен белому человеку».

В нацистском журнале «Гнев Перуна», выходившем несколько лет назад в Москве, читаем: «Нам нужны не вы, а ваши дети. Это из них мы воспитаем новую расу. Потому что вас уже не переделать. Телевизор, семья, убогие развлечения, модная одежда, забитый холодильник… Если это все, что интересует сегодня белых, то какие же они – белые? Они – мясо и мусор. Белую расу необходимо создавать с нуля».

В настольной книге правых экстремистов – «Дневнике Тернера» – убийство оценивается не как вынужденная мера, а как акт, приносящий удовлетворение и радость. «Что сегодня нужно, так это больше немотивированных убийств: общество надо держать в тонусе».

Неонацистов некоторые ученые-психологи делят на «фанатиков», «агрессоров», «игроков», «попутчиков». Самые опасные – фанатики и агрессоры, для которых нацизм – своего рода религия, точнее антирелигия, или сатанизм. Поэтому ставить им диагноз удобнее, обращаясь к религиозной терминологии.

В «Азбуке славянских бритоголовых», программном для ультраправых документе, в частности, говорится: «Раса – наша религия. И все, что мешает развитию Великой Белой Европейской Расы, должно быть безжалостно устранено».

Кстати, в экспертном заключении Института развития личности Российской академии образования «Легион «Вервольф» признан «неоязыческой деструктивной группировкой».

«Только безбожное язычество может вдохновлять приезжих, какими бы верующими они себя ни называли, на жестокость по отношению к местному населению, в результате чего погибают люди; и только безбожное язычество может породить у местного населения реакцию, в результате которой опять-таки страдают и гибнут неповинные люди», – говорил 17 декабря 2010 года Патриарх Кирилл об истоках межнациональной ненависти.

Рекомендации политологов «срочно лечить социальные болячки, на которых гноятся всякие ультрас», не помогут. Опоздали «поднимать цены на алкоголь, выбивать наркомафию, прежде всего из школ». И карательные меры не спасут: невозможно обеспечить «неотвратимость наказания» тысячам требующим смерти «инородцам». Научить бы подростков для начала тому, «что такое хорошо и что такое плохо».

Незадолго до того как в Тимирязевке тайно обосновалась боевая террористическая группировка, студенты престижных московских вузов легально создавали неонацистские организации. Национал-социальный союз (НСС) в 1990-1992 годах был, пожалуй, самым сильным. Название рождалось в муках, ему мистически настроенные нацисты придавали особый смысл. Сошлись на НСС: все-таки почти СС.

Структурно организация делилась на отделы: организационный, идеологический, военный и пропагандистский. Виктор Якушев был председателем и возглавлял идеологический отдел, Игорь Вагин – организационный, Андрей Попов – военный.