которыми хотят оправдать это в глазах израильтян, есть и такое: «Израиль согласился с предложенным ООН планом раздела, но арабы не захотели его принять, так что вина за случившееся впоследствии лежит на них». При этом предпочитают умалчивать о том, что палестинские арабы составляли (по данным ООН) от трети до половины жителей территории, которая была предназначена евреям для создания своего очага. Почему эти люди, чьи предки жили здесь многие поколения, должны были согласиться с тем, что окажутся на территории «национального очага», предназначенного другому народу? Вообразите, например, реакцию французских бельгийцев, если бы ООН решила сделать их страну «национальным очагом фламандцев».

Главные аксиомы, которые вдалбливают израильтянам с детского сада, это, что вопрос в 1948 году стоял: «Либо — мы, либо — они», что «Если бы мы не создали государство с еврейским большинством и сильной армией, арабы сбросили бы нас в море» и т. п. У меня на этот счет есть сомнения, но допустим, что так оно и было. И вот пришел 1967 год, а с ним — Шестидневная война: еще одна глава израильской «борьбы за существование» с неуемными арабами, которые не оставляют попыток сбросить нас в море. Я, как и огромная часть моих соотечественников, много лет верила, что в 1967 году действительно возникла угроза самому существованию Израиля, пока не наткнулась на несколько красноречивых цитат наших собственных лидеров:

· «Нью-Йорк таймс» привела слова премьер-министра Менахема Бегина (1977—83), сказанные им в августе 1982 года: «В июне 1967 года у нас был выбор. Сосредоточение египетской армии на подступах к Синаю не доказывало, что президент Гамаль Абдель Насер (1956–1970) действительно собирался на нас напасть. Мы должны быть честны сами с собой: это мы решили напасть на них».

· Ицхак Рабин, дважды занимавший пост премьер-министра Израиля (в 1974—77 и в 1992—95 году) в феврале 1968 года высказался во французской газете «Монд»: «Я не думаю, что Насер хотел войны. Двух дивизий, которые он направил на Синай 14 мая, было недостаточно, чтобы начать наступление на Израиль. Он это знал, и мы тоже это знали».

· Командующий израильскими военно-воздушными силами во время Шестидневной войны, генерал Мордехай Ход, в 1978 году сказал: «В первые восемьдесят минут было осуществлено то, что планировалось шестнадцать лет. Этому плану мы посвятили всю нашу жизнь. Мы засыпали и просыпались с ним. Он был нашей пищей. Мы постоянно его совершенствовали».

· Генерал Хаим Бар-Лев, начальник генерального штаба Армии обороны Израиля, в апреле 1972 года сообщил газете «Маарив»: «Накануне шестидневной войны геноцид нам не угрожал, и его возможность даже не приходила нам в голову».

Таким образом, в 1967 году Израиль не «предотвратил угрозу своему существованию», а провел эффективную военную операцию по овладению территориями. Ничего нового в запугивании «угрозой существованию» нет. Многие завоеватели и оккупанты в ходе древней и новейшей истории придумали удобные оправдания для захвата территорий, такие как «зов судьбы», «бремя белого человека», «распространение истинной веры, культуры, демократии» и что угодно.

Читателю, возможно, любопытно будет узнать, что Бен-Гурион предвосхитил территориальные приобретения Израиля 1967 года за двадцать лет до этого, еще во время составления плана раздела Палестины, с которым сионистское руководство вроде бы согласилось. Вот его слова, которые можно найти в книге израильского историка:

«Точно так же, как я не вижу в предложенном еврейском государстве окончательного решения проблемы еврейского народа, я не вижу в разделе территории окончательного решения палестинского вопроса. Отвергающие раздел правы в том, что эта страна не может быть разделена, потому что представляет собой единое целое не только с исторической точки зрения, но также по характеру природы и экономики».

«После формирования вслед за созданием [еврейского] государства крупных вооруженных сил, мы откажемся от раздела и раздвинем границы нашей страны, включив в нее всю территорию Палестины».

Сомневаюсь, что когда-либо в истории была еще одна общность, захватившая что-либо грубой силой и откровенно признавшая себя захватчиком. Захватчики в прошлом неизменно считали себя невинными жертвами обстоятельств и варваров (бывших их собственными жертвами!), от которых им, к сожалению, приходилось защищаться. Обратите внимание на следующие заявления историка Бенни Морриса, документировавшего этнические чистки 1948 года. В интервью, которое он дал в 2004 году газете «Ха-Арец» читаем:

«ВОПРОС: Книга, которую вы собираетесь издать, названа на иврите «Жертвы». В конце вы утверждаете, что из двух жертв этого конфликта мы [израильтяне] оказались более пострадавшими. МОРРИС: Да, это так. Мы — потерпевшая сторона в ходе истории, а, кроме того, мы в большей степени являемся потенциальными жертвами. Хотя мы угнетаем палестинцев, мы в этом конфликте — слабая сторона. Нас ничтожно мало посреди огромного моря враждебных нам арабов, которые хотят нас уничтожить».

Такое мнение характерно для большинства израильтян. За многие годы оно приобрело статус непререкаемой истины, и никакие разумные мирные предложения (например, Саудовская инициатива) не способны его поколебать. Израильтяне пользуются этим клише, чтобы избавить себя в отношении палестинцев от требований обычной человеческой порядочности. Большинство израильских евреев убедили себя, что имеют моральное право отбирать у палестинцев собственность и изгонять их, потому что эти варвары не отвечают на щедрые мирные предложения Израиля и только и мечтают сбросить нас в море. Потому что мы — нация переживших Холокост. Мои соотечественники вообразили себя звездами в новой постановке «Властелина колец» Толкиена. Конечно же, им принадлежит в ней роль прекрасных эльфов, по воле злого рока вынужденных сражаться с отвратительными гоблинами-палестинцами (только «гоблинов» нужно заменить на «террористов»). А на «террористов» человеческое милосердие не распространяется. «Террористам» не делают территориальных уступок и не заключают с ними мирных договоров.

Этим и объясняется массовое участие в других отношениях нормальных и более или менее порядочных израильтян в процессе непрекращающихся этнических чисток. Как иначе можно объяснить, что умирающего старика и его жену выволакивают из их квартиры в Восточном Иерусалиме, чтобы освободить место для еврейских поселенцев? Или строительство иерусалимского «Музея толерантности» на месте старинного мусульманского кладбища. Налет на сиротские приюты на Западном берегу, которые содержали исламские благотворительные организации. Государственную поддержку поселенцев, устраивающих погромы палестинцев в Хевроне и других местах на оккупированных территориях. Широко распространенные издевательства израильских солдат над задержанными палестинцами. Разгром жилья при ночных вторжениях в палестинские города и поселки. Разрушение домов палестинцев на Западном берегу и в Восточном Иерусалиме под наглым предлогом, что они «незаконно построены». Захваты поселенцами обширных участков земли. И многое другое.

Полоса Газы — место, где самодовольный израильский садизм достиг своих вершин. Эта полоса густо населена главным образом потомками палестинцев, изгнанных в 1948 году. Задолго