И что-то подсказывало мне, что это не просто никчёмная фраза, Каин и впрямь когда-то использует свое это право.

И вот буквально часом спустя мы устанавливаем эту арматуру на место, предварительно убрав иллюзию, оставленную до этого.

Мне нравится работать с Каином, есть в нем тихая сила, он не чурается грязной работы, не ноет и не ворчит. Да, ругается и грубит матом на чем свет стоит, если там ему больно, но в целом, его внутренняя уверенность какими-то невидимыми нитями вселяется в меня. Не забывайте, что я – Ангел, и мне не свойственны «крепкие рукопожатия» в комплекте с мускулами бога, но это здорово, что кто-то сильный рядом, тот на кого можно положиться. И от этих мыслей мне становится немного не по себе. Вспомните, ведь буквально недавно, я не доверял ему. И мне свойственно ошибаться.

– Каин, что ты знаешь о мире потерянных вещей? – нарушил я тишину.

– Да если честно тоже, что и вы, – отмахнулся он, закрепляя канаты. – Дома у меня нет, вещей практически тоже, мне нечего терять, – усмехнулся он.

– Ну возможно ты слышал, что оттуда кто-то выходил? Или о том, что там с этит дверями? Они же были запечатаны, – кинул я наводящие вопросы.

Он пожал плечами:

– Не было нужды интересоваться. И без того работы полно.

И тут я подумал. Чтобы он ответил и как бы себя повел, узнай он о том, что Фортуна там. Вряд ли бы так же отмахнулся.

Казалось бы, вот он шанс, сказать ему об этом, но он меня опередил:

– Почему мне нутро подсказывает, что ты не просто так спросил меня про этот мир? – бровь его загадочно поднялась вверх, или вопросительно… Мимика, как же сложно ее описать.

– Да, можно сказать, что ты прав, – отвел я глаза, и стал проверять наши узлы, хотя был уверен, что они надежно привязаны. – Дитрих оказалось, что выпустила именно эти силы.

– Гм, – просто ответил он.

Но , помните, я выше говорил, что нефилим лишь своим видом внушает силы, вот в данный момент я понял, что насытился этой энергией сполна и на одном дыхание открыл ему безрадостную новость:

– Фортуна попала в мир потерянных вещей!

А вот сейчас я лицезрел ни с чем не спутываемую мимику Каина: сначала пренебрежение (ни один мускул не дрогнул на лице) – суть моих слов еще не дошла до него, потом глаза его округлились, говоря о том, что смысл охватил мозг, а осознание ужаса проявилось с бледностью и хмуростью. Он нес тал задавать глупых вопросов типа: «Ты уверен?» или «Повтори, что ты сказал?», а перешел сразу к делу:

– Что ты успел узнать об этом месте?

– Пока мало чего. К сожалению, это место особо никого не интересовало до этого момента, – я сочувственно положил ему руку на плечо.

– Я найду способ узнать по больше, если даже придется спуститься в ад, – сказал, как отрезал, он.

Глава 7

Этот мир оказался чутка более светлым на следующее утро (я провела эту ночь у Журден, именно так звали того «вожака». Между нами, соломенный тюфяк, который я приняла за кровать, был ужасен).

Она показала, как здесь все устроено: начиная, кто есть кто и чем они занимаются целыми днями. С годами это место переросло в маленький хорошо организованный мир. Одни – ищут материалы вокруг и приносят сюда (это как раз вещи, которые на веки потеряны в нашей реальности), другие – сортируют, есть те, кто строят (ведь люди сюда прибывают частенько, а жилья всем не хватает). Занимаются земледелием – кушать все хотят, готовят, шьют и создают (один мужчина велосипед собрал! Кто бы мог подумать!)

Эрни – бывший спортсмен, здесь теперь электрик, Мартин – химик, прославился как водопроводчик. Как не возьми любого из местных: был кем-то, стал этим. Мало кому удалось сохранить свои «земные таланты» на этой земле. Кому нужен брокер или юрист, если даже понятия денег в нынешнем обществе просто не существует.

К полудню, после не самого вкусного овощного рогу, Журден спросила меня:

– Чем ты думаешь здесь заняться?

Я чуть было не засмеялась. Я отродясь не работала и не собиралась вовсе, но поняла, что грубить этой доброй женщине вовсе не хотелось.

– Боюсь, я ничего не умею делать.

– Это ты так думаешь, – улыбнулась она. А потом подумав, предложила. – Ты когда-нибудь пасла овец?

За всю мою жизнь мне поступала уйма предложений, начиная от «стань моей женой, любовницей, наложницей» до «помощи в строительстве ковчега», но пасти овец! Вот это фантазия. Поэтому я не удержалась и засмеялась на весь голос.

Но Журден была все серьезность!

– Пресвятые небеса, Вы что правда предлагаете мне стать пастушкой?

– Это самое простое, мне кажется, занятие для начала.

Какого начала? О чем ты, женщина? Мне надо найти выход отсюда! И как можно скорее! И тут меня осенило! Быть пастушкой дает некоторую возможность изучить территорию в округе, не вызывая лишних подозрений. Да и народу меньше, высасывающие мою божественную энергию.

– Думаю, Вы правы. Но мне нужен человек, который помог бы мне хотя бы ознакомиться с данным ремеслом.

Она ответила так быстро, будто заранее знала, что я соглашусь.

– Диего, его зовут Диего. Пойдем я вас познакомлю.

Где-то через полчаса мы оказались в поле с сорока десятью овцами и коровами вдали.

Диего оказался высоким латино-американцем в возрасте от силы двадцати пяти лет, смазливым до боли и при этом молчаливым как глухонемой.

Когда нас представили друг другу, он просто кивнул мне, и лишь переложил соломинку с одного края губ в другую. Выглядел он и впрямь как залихватский рембо-пастух (жаль, что только одежда совсем ему не шла: не по размеру, да и скорее обноски какие-то), что аж стало любопытно, кем он был в реальном мире, не актером ли часом.

Когда мы остались одни, я спросила:

– Итак, Диего, в чем же секрет этой прекрасной профессии?

Я ожидала, что он улыбнется хотя бы, но нет, ни один мускул не сдвинулся на лице.

Он пошел быстрым шагом к своим животным, я поплелась за ним, гадая, как его разговорить. Но через пару часов поняла, что это нереально! Он был нем как рыба.

И вот перед самым ужином, по дороге домой я не выдержала, схватила его и начала трясти, лишь иногда задумываясь, не сломаю ли ему кости такой силой воздействия, но мне уже было все равно.

– Какого черта, ты игнорируешь меня?! Что так сложно ответить на вопросы?