— Да, у меня температура, — также тихо прошептала, не отводя от меня глаз. — Я просила Катрин привезти лекарства, но она почему-то опаздывает.

— Лучшее лекарство от твоей болезни — это хороший секс, лекарства не помогут, станет только хуже… — пояснил ей. На что у нее только округлились глаза, словно ее посетила догадка.

— Как? Откуда ты? Черт! Ты один из… Не может… О, Боже! — она не могла полностью выговорить ни одну свою мысль, резко оттолкнула меня от себя и побежала, схватившись за полотенце к себе в комнату. Я догнал ее уже в комнате и прижал, повалив на кровать.

— Да, волчонок, я оборотень. — Довольно выдохнул ей в лицо. Мой волк был в недоумении, как так она не знала, что я такой же, как и она? На ее лице читалась ужас и паника. Словно я только что сообщил ей, что самолет, на котором она летит падает в океан. Она вырывалась, но я обездвижил ее.

— Не смей меня называть волчонком! Я человек! — отрезала она мои мысли. Я до сих пор не понял, почему она называет себя человеком, когда сама является оборотнем. Может, выросла среди людей и не знает о существовании своей второй сущности? Но про оборотней же она в курсе. Ничего не понимаю. И никак не могло быть так, что в полнолуние она пропускала обращение…

Глава 42

Он прижал меня к кровати, обездвижив, в буквальном смысле слова. Паника с новой силой начала охватывать мой рассудок. Но сил не было сопротивляться ему, да и желания, словно он одурманил меня. Дамиан медленно прикасался оголенных частей моей кожи кончиками пальцев, посылая миллионы электрических разрядов по всему телу. Сознанием я понимала, что нельзя этого допустить, но тело предательски отвечало ему. От каждого его прикосновения жар в теле, словно усиливался. Холодный пот стекал со лба, несмотря на то, что был включен кондиционер.

— Ты, чувствуешь это, Ками? — обратился он ко мне. Ками? Меня так давно никто не называл. Я никому этого не позволяла. Это запретное слово, но сейчас мне хотелось его слышать из уст этого мужчины. — Ты, чувствуешь, как жар переполняет твое тело? — спросил он меня, будоражащим голосом.

— Нет, — тихо застонала я, не в силах что-либо еще ответить. Огонь сочился по венам. Он копился огненной лавой внизу живота. Я отрицала то, что было очевидным. Дамиан медленно провел ладонью по внутренней стороне бедер, словно знал, где та самая жгучая боль, где, то самое место. Я судорожно сглотнула, откидывая голову назад.

— Ты сопротивляешься сама себе. Ты же знаешь, я чувствую все. Все твои ощущения. Тебе больно… — и с этими словами его средний палец скользнул в мое лоно, в сосредоточение жгучей боли. Мои внутренние мышцы сильно сжали его палец. Нет, мне не было больно, просто не привычно. И снова паника и ужас завладели мной. Воспоминания врезались в память, которые я так хотела забыть. Я отчаянно начала вырываться из его рук. Слезы потекли по щекам, оставляя мокрую дорожку.

— Пусти! Пусти! Пусти! Пожалуйста, не надо! — кричала я, но он словно не слышал меня. Дамиан сжал мои руки по обе стороны моей головы.

— Ками, Ками, успокойся. Что с тобой произошло? Почему ты так остро реагируешь на прикосновения? — его голос был обеспокоенным, словно ему было не все равно. Я всхлипывала, он целовал мои щеки. Облизывал слезы, показывая насколько ему они дороги.

— Меня изнасиловал такой же, как ты! — вскрикнула и еще больше разревелась. Он слез с меня, лег рядом и заволок за собой. Крепко прижал к своей мускулистой груди. Я вдохнула приятный аромат чистого мужского тела и дорого парфюма.

— Прости… — тихо прошептал он мне под ухо. Он просит прощение за то, в чем не виноват. Вот дурак… — и еще раз прости, моя слюна вызвала течку, потому что ты моя… — он запнулся. — Тебе правда поможет только… секс… — он не договорил то, что хотел сказать изначально. Я прижалась к нему. Что теперь?

— Тогда зачем ты поцеловал меня? — все еще всхлипывая, проговорила я.

— Откуда мне было знать, что у тебя течка еще не началась? — чуть раздраженно выговорил Дамиан.

— Возможно, вообще бы не началась, я же человек! — возмутилась в ответ, взглянув в омут синих глаз.

— Почему ты считаешь себя человеком? Ты ведь такая же, как и я… — прошептал он.

— Да, нет же! Я простой человек, ну не совсем простой, но я человек. Когда меня изнасиловал оборотень в мою кровь попала его семья и структура крови изменилась — теперь я ощущаюсь как вы. Но все же я остаюсь человеком, — попыталась я пояснить, судорожно сглотнув ком в горле. Воспоминания с трудом давали выговорить слова.

— Ты уникальна! — восхищенно проговорил Дамиан и поцеловал меня в губы. Я нерешительно ответила ему. С каждым поцелуем он углублялся. Что мне делать? В голове крутился вопрос. Мой собеседник настроен на секс, а я? А я не знаю, что делать. Тело хочет, а разум отнекивается. Его рука медленно скользнула под полотенце к грудям. Он нежно мял мою грудь, принося мне наслаждение. Потом и вовсе стянув, откинул полотенце на пол, открывая своему взору мое оголенное тело. — Волчонок мой, — проворковал он, я отстранилась от него. Не могу решиться на этот шаг.

— Я не могу, Дамиан, — ответила тяжело дыша.

— Ты должна… Я не причиню тебе вреда… — прошептал он около моих губ и снова накрыл, не дав мне ответить.

— Дамиан, прошу не заставляй меня делать этот шаг, — простонала я. Но в этот раз я уже сама обвила его шею. И как это понимать? Сама отказывалась, а руки сильнее притягивали его.

— Ками, ты должна… с каждым днем будет только хуже… — его слова просто не оставляют по сути выбора. За что мне такое наказание?

— Тогда обещай, что не укусишь… — потребовала обещание.

— Все, что пожелаешь… — прошептал он и навис надо мной. Господи, и как я на это решилась? Пока он целовал, ласкал меня. Медленно стаскивал с себя одежду. Скинув последнее одеяние, он раздвинул мои бедра и поместился между ними. — Сейчас будет немного некомфортно, — предупредил он, после приподнял мои бедра и резким выпадом вошел в меня.

— Ах, — вылетело из меня. Он наполнил меня всю до предела. Больно. Я начала его отталкивать.

— Тише-тише, сейчас пройдет… — Дамиан медленно и плавно начал двигаться во мне. Мне не было больно, как в тот раз. Я прикусывала губы, чтобы не вскрикнуть при каждом толчке. Но постепенно боль уменьшалась и