Вскоре шлюпка нырнула в такой узенький проход, что Дэвису пришлось совсем втянуть весла внутрь. Но затем их суденышко течением выбросило на широкое пространство воды. Туман здесь был гораздо реже, и когда они проплыли еще немного вниз по течению, Шэнди сумел различить впереди пламя трех костров.

— Хэй! — воскликнул он радостно, хлопая Дэвиса по здоровому плечу. — Ты только посмотри!

Дэвис оглянулся, по лицу расплылась улыбка.

— А теперь глянь туда, — сказал он, кивнув за корму.

Шэнди вгляделся и различил слабые пятнышки оранжевого света. Факелы.

— Похоже, остальные тоже добрались, — заметил он без энтузиазма.

Бет оглянулась назад.

— Мой... мой отец в одной из этих лодок?

— Да, — ответил Шэнди, — но я ни за что не позволю ему причинить вам вред.

Следующие несколько минут они плыли в тишине, и лодка пошла немного боком, когда Дэвис дал отдых обожженной руке. Пираты заметили приближающиеся шлюпки и начали кричать и трубить в рожки.

— Он... он что-то пытался мне сделать? — спросила Бет.

Шэнди оглянулся на нее.

— Разве вы не помните? — Шэнди вдруг сообразил, что сейчас не самое подходящее время будить в ней ужасные воспоминания. — Э-э-э... Он приказал Френду уколоть вас в палец, — неуверенно закончил он.

Она поднесла руку к лицу, но не произнесла больше ни слова до тех пор, пока они не подошли к самому берегу и встречавшие, поднимая брызги, не бросились в воду.

— Я помню, вы приставляли мне нож к горлу, — произнесла она отрешенным голосом. Шэнди досадливо улыбнулся:

— Я приставил нож тупой стороной, да и вообще он вас не коснулся. Я просто хотел проверить, нужны ли вы ему еще для его проклятой магии или все, что ему требовалось, — это несколько капель вашей крови. Черт возьми, я пытаюсь защитить вас от него!

Пираты уже бежали к шлюпке, ухватились за борта и потащили лодку к берегу.

— Магия, — произнесла Бет задумчиво.

Шэнди пришлось нагнуться к ней, чтобы расслышать ее слова в шуме, поднятом пиратами.

— Нравится вам это или нет, — сказал он громко, — но вокруг этого здесь все и вращается.

Она перекинула ногу через борт, спрыгнула на мелководье и подняла на него глаза. Факел на носу почти погас, но все еще давал достаточно света, чтобы Шэнди прочел осуждение на ее осунувшемся лице.

— Но ведь вы по собственной воле выбрали это, — сказала она, повернулась и побрела к берегу.

— Знаешь, — Шэнди обратился к Дэвису, — я все же вытащу ее из этой передряги, хотя бы ради того, чтобы доказать, как она заблуждается.

— Ну, парни, чертовски рады видеть вас живыми! — крикнул один из толкавшихся у шлюпки пиратов. Они уже вытащили шлюпку из воды, Шэнди и Дэвис выбрались на берег и теперь стояли, потягиваясь. Возбужденные возгласы постепенно утихли.

— А мы чертовски рады выбраться оттуда.

— Вы, должно быть, дьявольски проголодались, — вставил другой пират. — Или вам там удалось подкрепиться?

— Да у нас там и минутки свободной не было, — заверил его Дэвис, поворачиваясь к реке и следя за приближающимися огнями двух других шлюпок. — Сколько еще до рассвета? Может, Джек соорудит нам что-нибудь в качестве раннего завтрака?

— Не знаю, Фил, сейчас еще не поздно — прошло часа два после заката.

Шэнди и Дэвис уставились на говорящего.

— Но ведь мы отплыли через час после заката, — сказал Шэнди. — И отсутствовали по крайней мере несколько часов...

Пират перевел непонимающий взгляд с Шэнди на Дэвиса, и Дэвис резко спросил:

— Сколько же мы отсутствовали, приятель?

— Ну как сколько... два дня, — ответил озадаченный пират. — Точно, два дня от сумерек до сумерек.

— А, — сказал Дэвис, задумчиво кивая.

— И от костра до костра, — заметил Шэнди, слишком усталый, чтобы беспокоиться, понятно ли говорит. Он поглядел в сторону приближающихся шлюпок. Ему хотелось сейчас только одного: как следует напиться, завалиться в гамак и поспать часов двенадцать. Он лениво задумался: как же не позволить Харвуду изгнать душу Бет из тела, чтобы привидение ее матери могло занять ее место.

Поутру туман растекся от реки и набросил полупрозрачный занавес на сушу и море. Он был таким пронизывающим и холодным, что пираты сгрудились вокруг стрелявших углями костров и лишь только ближе к полудню, когда туман начал подниматься, заметили, что «Громогласный Кармайкл» исчез. Еще полчаса было потрачено на беготню по берегу, крики, звон колоколов, прежде чем стало окончательно ясно, что корабль ушел.

Большая часть экипажа находилась на берегу, и вгорячах предположили, что корабль просто каким-то образом сорвало с якоря и унесло прочь. Но тут Харвуд выскочил из своей хижины с воплем, что его дочь пропала и он не может отыскать Лео Френда.

Шэнди стоял на берегу близ шлюпки вместе с остальными, когда весть об исчезновении дочери Харвуда распространилась по лагерю со скоростью пожара. Дэвис и Тэтч о чем-то совещались в сотне футах от него, но обернулись, когда начался всеобщий гомон.

— Совпадением здесь и не пахнет, — вынес приговор Тэтч.

— Этот толстячок? — запротестовал Дэвис. — Но зачем?

— Твой старшина знает, — сказал Тэтч, кивая на Шэнди. — Так, Шэнди?

Шэнди подошел к ним, чувствуя пустоту и холод внутри.

— Да, сэр, — подтвердил он хрипло. — Я видел, какие он бросал на нее взгляды.

— Зачем он украл мой корабль?! — рявкнул Дэвис, поворачиваясь к окутанной туманом дали моря.

— Ему требовалось забрать Бет, — сказал Шэнди. — Ее отец вынашивал планы, которые... несовместимы с планами Френда.

Шэнди говорил тихо, но сам был напряжен, как натянутая струна.

Тэтч тоже посмотрел в море и покачал массивной головой.

— Я подозревал, что он не просто помощник Харвуда, что он преследовал какую-то свою цель. Возле фонтана он наконец получил то, что ему требовалось. Я должен был убить его прошлой ночью, я мог бы это сделать. — Пират-великан медленно поднял руку и ударил кулаком по ладони.

Звук удара тут же был заглушен раскатом грома, и молния полыхнула так близко, что Шэнди и Дэвис отшатнулись.

— Я мог бы его убить, — задумчиво повторил Тэтч.

Когда громовые раскаты затихли вдали и Тэтч расслабился, Шэнди почти пожалел, что не пролил собственной крови в грязь возле фонтана. Мысль об этом напомнила ему, каким способом Дэвис избавился, а может, даже и уничтожил лоа в болотах. Стараясь действовать незаметно, он поцарапал ногтем подошву у каблука, скатал грязь в шарик и спрятал в карман. Он не мог знать, осталась ли там грязь с берегов источника и против какого врага он мог бы ее употребить, но одно было ясно: любой человек, полагающийся лишь на пистолет и шпагу, был смехотворно безоружен в тех сражениях, в которых ему предстояло принять участие.