Он отлично знал, где самое слабое место обороны плато — его крыша, где постоянно пребывала лишь горстка людей, по большей части не воинов, ведущих наблюдение за лежавшей внизу просторной равниной. Впрочем, я был полностью уверен в том, что, сколько бы змеев с людьми ни посадил на плато Итаква, какой бы численный перевес ни получили нападающие, наблюдатели на крыше будут драться до конца.

На плоскую, но изобилующую невысокими нагромождениями скал крышу горного массива — собственно плато — вело лишь четыре лестницы, в серое небо Бореи смотрели только четыре выхода изнутри. Все четыре отстояли довольно далеко один от другого, и никак, кроме как через эти ходы, приникнуть внутрь было невозможно. Что, если Трейси и остальных отрежут от спасительных лазеек? Эта и еще какие-то подобные мысли занимали меня, пока я преодолевал последние ступеньки. И хотя, покинув Армандру, я остановился, переводя дух, под открытым небом, где пронизывающий ветер гулял по скользким камням и наносил им страшные удары, менее чем через три минуты, которые я отвел себе на эту дорогу, мне показалось, что миновали по меньшей мере полчаса.

Я ненадолго остановился, чтобы оценить ситуацию и отдышаться. Мало того что пассажиры воздушных змеев успели добраться сюда; я с первого взгляда отметил, что тут что-то еще неладно, а что именно, мне вскоре стало ясно.

Фигуры Трейси, Джимми и Уайти я отыскал почти сразу — они сражались с высадившимися на плато воинами Итаквы. Наравне с ними бились наблюдатели — их было с дюжину, — тоже захваченные врасплох внезапным десантом.

Они не успели даже собраться в один кулак. Трейси оказалась дальше всех от меня — нас разделяло около восьмидесяти ярдов. Она держала в вытянутой руке один из своих звездных камней, отпугивая каждого из воинов Шагающего с Ветрами, которому удавалось приблизиться к ней. Этот камень, с той самой цепочкой, на которой его надевали на шею, она нашла в запретном тоннеле, куда его бросил сообщник Нортана. Второй же так и канул, может быть, навсегда, во мрак того подземелья. Трейси не видела меня и, судя по всему, пыталась пробиться к Джимми. Я позвал ее, но мой голос был неразличим в вое ветра.

Джимми находился возле лицевого края плато, где над пропастью нависали вырезанные в камне монолитные зубцы по пояс высотой. Я увидел, как он пронзил копьем одного из десантников, только-только успевшего приземлиться, и, убив его одним ударом, сбросил вместе со змеем со стены.

Ближе всех ко мне оказался Уайти. Он как безумный атаковал нескольких захватчиков; бок о бок с ним так же яростно сражались двое наблюдателей. Всего на плато нас оказалось десятка полтора против примерно такого же количества прилетевших десантников, но к ним постоянно прибывало подкрепление. И лишь одно немного успокаивало; Итаква пока что не вмешивался в происходившее.

Огромный, в десять раз выше самого рослого человека и отвратительно раздувшийся, выделяясь темным пятном на фоне серого неба, монстр прохаживался в воздухе на высоте примерно полумили от крыши плато и немного походил на пловца, никак не решающегося зайти на глубокое место. Тем не менее он, с пылающими зловещим огнем глазами и выставленными вперед полусогнутыми руками, являл собой самую фантастическую часть всей картины. Я понимал, что он замечает все подробности происходившего, но, при всем его горячем желании уничтожить плато и захватить свою дочь — а заодно и Трейси для осуществления своих чудовищных намерений, — звездные камни не позволяли ему сделать решительный шаг.

Звездные камни! Я наконец-то понял, что встревожило меня, как только я выскочил на крышу. Десантники Итаквы не пытались прорваться в пещеры под плато, а попросту расчищали путь для своего господина. Он послал их уничтожить огромную защитную фигуру в форме звезды, которую моя сестра выложила из звездных камней на крыше плато! Как только этой преграды не станет, Итаква сможет полностью взять крышу под свой контроль и высадить здесь столько своих летающих воинов, сколько ему заблагорассудится.

Теперь я увидел, что с земли поднимаются на крыльях ветра сотни воздушных змеев, и оценил весь блеск стратагемы Шагающего с Ветрами. Девяносто пять процентов воинов плато сейчас участвовали в битве у подножия плато, а остальные боеспособные мужчины находились на своих постах в лабиринтах толщи скал. Подкрепление, несомненно, придет, но успеет ли оно вовремя?

Но нет, я наверняка заблуждаюсь — конечно же, заблуждаюсь! Дети Ветров просто неспособны убрать звездные камни. Они так же беспомощны перед ними, как и сам Итаква!

Такие мысли пронеслись у меня в мозгу, пока я осматривал плато. А потом кинулся бегом к Трейси, задержавшись лишь на мгновение, чтобы подобрать томагавк, валявшийся возле трупа одного из десантников. На бегу я снова позвал Трейси, и на сей раз она меня услышала. И, к великому моему удивлению, почти одновременно с моим криком завывания ветра перекрыл вопль, подобного которому я не слышал никогда в жизни. Так могла бы вопить страдающая в аду душа или банши; от этого звука моя и без того неестественно холодная кровь похолодела еще сильнее, и я принялся искать широко раскрывшимися глазами его источник.

И, отыскав его, понял, что моя первая догадка все же была верной и что страх, который испытывали перед Итаквой его «дети», был превыше всего на свете.

Один из вновь прибывших волчьих воинов выдирал кое-как прикрепленный звездный камень. Было хорошо видно, что его руки уже обуглились, и все же он отчаянно скреб амулет. Его крики не умолкали ни на секунду, становясь все пронзительнее и громче, а пальцы уже отваливались. В конце концов он все же оторвал звезду и, прижав ее к груди, испустил уже совершенно нечеловеческий вопль. От него повалил черный дым; он на несколько секунд застыл, и в следующее мгновение, когда вонь горящей плоти дотянулась до меня, он сложился вдвое, словно сломавшаяся гнилая ветка, и рухнул с высоченного обрыва в пропасть.

Тут же ветер резко усилился, причем дул он с той стороны, которую более не защищал могущественный амулет Древних. Одновременно крики, полные смертной боли и непреодолимого ужаса, раздались в четырех других местах по краям плато. Невзирая на дикие мучения — равно физические и душевные, — воины из эскадрильи смертников Итаквы самозабвенно выполняли свою задачу по очистке плато от его мощнейшего оборонительного средства. И как только очередной звездный камень покидал свое место, Шагающий с Ветрами, все так же плававший в небе, придвигался все ближе и ближе.

Не успел я добраться до Трейси, как к ней кинулись двое прилетевших воинов, только-только успевших освободиться от полетной сбруи. Они не стали отцеплять томагавки от поясов; наверняка им было приказано каким-то образом лишить Трейси возможности сопротивляться и куда-то как-то уволочь. Один из них замахнулся, чтобы ударить ее кулаком; я метнул в него свое оружие. Трейси увернулась от удара и шлепнула его звездным камнем по лицу; одновременно мой томагавк угодил ему в бок. Мне показалось, что противник за болью от удара, нанесенного ему Трейси, даже не почувствовал моего. Его лицо смялось, почернело, и он рухнул, будто на него налетел грузовик. Второй обернулся ко мне, но я с разгону сбил его с ног и, как только он попытался приподняться, со всей силы пнул его ногой в горло. Трейси за цепочку выдернула звездный камень из субстанции, в которую превратилось лицо напавшего на нее (я поспешно попятился), и ее вырвало.