Затем разговор в пространной записке зашел вдруг обо мне. Потому «вдруг», что был я лояльным членом партии, твердо полагая, что в России хватит революций, а надо действовать мирно изнутри, осторожно подталкивая власти к постепенным преобразованиям. Речь шла о многоукладной экономике, сильном послаблении в печати, отказе от наступательной имперской политики. В принципе, мы нащупывали те пути, по которым позже пошло новое руководство Китая. При осторожных выражениях особую политическую крамолу тут «пришить» было бы довольно трудно. А вот марксистски-интернационалистическую идеологию я публично поносил в устном виде и поелику возможно – в виде печатном. Ничего, сходило с рук, ибо русско-патриотическая идея уже крепко вкоренилась в «массы».

Поясним: отнюдь не в рабочих или студенческих общежитиях обитали эти «массы» – там безоглядно парили футбол-хоккей и детективы. И не в широких слоях средней интеллигенции, которые всегда составляли в России основную часть читателей периодики, но почитывали они тогда «Новый мир» и «Литературку». Нет, мы сознательно ставили цель добраться до души среднего партработника, служащего, чиновника правоохранительных органов, офицеров и генералов армии. Когда добирались до них, имели ощутимый гражданский успех.

То было уже, действительно, целое движение. Примерно так же полагали в ту пору многочисленные мои друзья и единомышленники, кроме (как теперь мне очевидно и о ком я когда-то расскажу) сексотов, к нам засланных от предусмотрительного Андропова. Итак, цитируем тот же документ:

«В настоящее время и главный редактор журнала „Человек и закон“, член КПСС Семанов С.Н. в своем окружении распространяет клеветнические измышления о проводимой КПСС и Советским правительством внутренней и внешней политике, допускает злобные оскорбительные выпады в адрес руководителей государства. По оперативным данным, он пропагандирует необходимость борьба с государственной властью и заявляет, что кончился „период мирного завоевания душ. Наступает революционный период… Надо переходить к революционным методам борьбы… Если мы не будем сами сопротивляться, пропадем“. Вокруг Семанова группируются лица, которые либо разделяют его взгляды, либо не дают ему по разным причинам достойного отпора.

В связи с изложенным представляется необходимым пресечь указанные враждебные проявления с тем, чтобы предупредить нежелательные процессы, которые могут возникнуть в результате деятельности антисоветских элементов, прикрываемой идеями «русизма».

Учитывая эти обстоятельства, Комитет госбезопасности имеет в виду привлечь к уголовной ответственности Иванова А.М. Что касается Семанова, то представляется необходимым рассмотреть вопрос об освобождении его от должности главного редактора журнала «Человек и закон». Решение о его уголовной ответственности будет принято в зависимости от хода следствия по делу Иванова. Одновременно предполагается осуществить профилактические мероприятия в отношении их единомышленников, не склонных к разоружению, и лиц заблуждающихся».

Записка, повторим уж, была помечена грифом «совершенно секретно», с нею ознакомились, как видно из публикации, только несколько членов Политбюро и Секретарей да их непосредственные делопроизводители. Эти люди давно научились хранить тайну. Конечно, через продолжительное время слухи по Москве поползли, но в годы застоя этих слухов ходило видимо-невидимо.

Что же случилось? Почему редактор популярного, но совсем не чиновного издания оказался под таким ударом? Первое объяснение бросается в глаза: борьба «органов» с «русизмом». Так все и поняли. Замечу, кстати, что приписанная мне цитата является не моими подлинными словами, а извлечением из донесений сексотов (с молодых лет терпеть я не мог «революционных методов борьбы»). Удар в мою сторону по «русистам» был уже не первым.

В декабре 1980 года без всяких объяснений выгнали с поста главного редактора «Комсомольской правды» В. Ганичева, моего давнего друга и соратника. Тоже за русофильство? Тоже, да не только… Борясь за наведение порядка в стране, мы, оказалось, влезли в самые тонкие кремлевские интриги, где главным действующим лицом стал Андропов.

Ну, об интригах Андропова – в следующей главе, а теперь в последний раз вернемся к сюжету о «русистах» в изложении Минутко. Он цитирует последний раздел записки Андропова на Политбюро, а потом сообщает некоторые подробности. В общем и целом они довольно достоверны:

«…В связи с изложенным представляется необходимым пресечь указанное враждебное проявление, с тем чтобы предупредить нежелательные процессы, которые могут возникнуть в результате деятельности антисоветских элементов, прикрываемой идеями „русизма“.

Этот недвусмысленный документ, в котором Юрий Владимирович Андропов совершил оборот вокруг оси на сто восемьдесят градусов, закрепил уже проделанную органами государственной безопасности «работу» по разгрому остатков Русской партии: в декабре 1980 года без всякой мотивации был снят со своего поста главный редактор газеты «Комсомольская правда» (Ганичев, убежденный «русист» по терминологии Андропова); тогда же были сняты со своих постов директор издательства «Современник» (Прокушев) и его главный редактор (Сорокин) – «за ошибки, допущенные в формировании плана по выпуску книг, освещающих историю России».

Уже после записки, на которую члены Политбюро во главе с Брежневым реагировали паническим молчанием, последовали – руки развязаны – следующие акции: за публикацию в журнале «Наш современник» статей воинствующих «русистов» В. Кожинова, А. Ланщикова, С. Семанова, В. Крупина с изрядным душком антисемитизма были уволены два заместителя главного редактора журнала Викулова (сам редактор уцелел на своем посту, но соответствующие выводы ему предстояло сделать); за действительно прекрасную статью в журнале «Волга» М. Лобанова, посвященную прелестям сталинской коллективизации, в которой – впервые в СССР – ставились под сомнение некоторые идеи Ленина, – за все эти «преступления» был немедленно смещен со своего поста главный редактор провинциального журнала «русистов» Палькин, что тут же обрекло это издание на читательское забвение; в апреле 1981 года был освобожден от занимаемой должности – тоже без всяких объяснений и церемоний – главный редактор журнала «Человек и закон» Семанов…

Так-то, господа «русисты»! Теперь другим неповадно будет.

Русская державная идея до поры – она бессмертна – ушла в подполье, и от ее козней и соперничества к началу 1982 года в борьбе за верховную власть председатель КГБ теперь был гарантирован».

Что ж, мы, участники тех драматических событий, с такими оценками, в общем-то, согласны. Андропов к началу восьмидесятых годов полностью разбил то начавшееся в Советском Союзе «русское возрождение», которое первоначально родилось еще в середине шестидесятых вокруг «Молодой гвардии» и «Русского клуба». Для нас это стало временным поражением. А Андропов в своей начавшейся борьбе за власть в стране отодвинул с идеологической сцены те силы, которые могли духовно вооружить его возможных противников из патриотически настроенных кругов в Партии и Вооруженных силах. И в «правоохранительных органах», могли бы мы добавить. Ибо популярность там журнала «Человек и закон» и, в частности, его главного редактора была достаточно высока.