Она имела в виду прежде всего деньги, но что если смерть Пола дала кому-то какое-то иное преимущество?

– Если это так, ты это поймешь. Ты только вчера вернулась… тебе нужно время прийти в себя.

– В этом-то и проблема, у меня нет этого времени.

– Не говори ерунды, мы ищем не серийного убийцу, а какого-то психопата, одержимого жаждой мести. Он не ведет охоту на кого-то еще.

– Да, это дело не похоже на то с Профессором – отвечаю я, чувствуя неприятную горечь во рту. – Вероятность того, что он выслеживает очередную Одри Зейн ничтожно мала, но ты забываешь про Эмили и ее ребенка. Я обещала ей помочь.

– Обычно ты не даешь обещаний, которые не можешь сдержать.

В этом простом замечании я чувствую скрытый подтекст. Да, сейчас не та ситуация, чтобы напоминать мне об обещании, которое я дала ему неделю назад, но я не забыла тот букет цветов, с которым он встречал меня у дома вчера. Он выжидает удобного момента, чтобы снова пойти в атаку.

– Она еще не родила, а значит, шанс все еще есть, – отвечаю я, делая вид, будто мы все еще говорим про Эмили Стивенс.

Несколько секунд Кевин смотрит мне прямо в глаза, точно пытается этим безмолвным взглядом сказать все то, что боится выразить словами. Мне становится не по себе и, взяв кружку с кофе, я делаю большой глоток. Кевин поднимает глаза к телевизору, точно там появилось что-то достойное его внимания.

– О, смотри, а вот и реклама предстоящего концерта, посвященного памяти нашего пианиста, – говорит Кевин, указывая пальцем на экран. – Как там говорят, король умер, да здравствует король?

Я оборачиваюсь на экран и вижу Эдварда Морриса, одетого в красивый белый фрак, облокотившись на рояль, он смотрит в камеру с легкой улыбкой на губах, а глаза при этом горят огнем.

– Да, похоже, Пол подвел только Джейкоба, отказав спонсировать его безумную идею с открытием книжного магазина.

– Выходит, что так, Пол умер, а Гвен, как и мечтала, открыла свою пекарню, да и дядя, все это время находившийся в тени, что говорится, выиграл джекпот. А я тебе говорил про Гвен. Кто знает, может быть, Эй Джей – не единственный странный знакомый ее мужа, – говорит Кевин, жестом показывая официантке принести счет.

– Может быть, и так, но у нее характер не тот… – тяну я, выглядывая в окно. Боковым зрением я вижу, как Кевин говорит о чем-то с официанткой, достает свой бумажник, я их не слышу, продолжая мысленно прилаживать Гвен под имеющийся профиль. Тот, кто это задумал, должен был ненавидеть Пола. Он должен был быть одержим местью, желанием проучить. Но за что мстить Гвен? За что она могла так сильно возненавидеть брата, с которым была так близка? Нет… но у нее теперь есть пекарня. Как это может быть связано? Пол не дал ей денег, но и отец бы этого не сделал, особенно учитывая инцидент с кражей его обожаемой шкатулки. Нет, нет, нет… это ложный след. Это не Гвен.

– А мы что, ищем двух убийц? – вторгается в мои мысли странный вопрос Кевина. Я поворачиваюсь к нему, хмурясь. Едкая реплика готова сорваться с языка, когда я замечаю у него в руке листок бумаги с написанными на нем словами: «Тщеславие, неудачник, опыт в общении с бойцовскими собаками и доступ к Рокки, Пол должен был представлять для него какую-то угрозу».

– Откуда это у тебя? – спрашиваю я, но ответа не слышу. У меня уже есть все, что нужно. Мои пальцы бессознательно простукивают поверхность стола, точно я играю на невидимой клавиатуре. Идеи, догадки, факты, слухи – все это звуки, которые я умело распределяю по воображаемому нотному стану, создавая настоящее произведение. Музыка Пола – реквием звучит у меня в ушах, только на этот раз в ней нет загадок, нет тайн, я слышу в ней одни только ответы.

Ну конечно! И как я раньше не поняла!? Это сделал нарцисс, жаждущий славы и признания! Человек, который все это время с удовольствием разговаривал не только с прессой, но и с детективом, расследующим это дело. Человек, который прекрасно управляется с собаками и у которого был доступ к Рокки. Он всегда был у меня перед глазами, а я не замечала, отказывалась замечать, боясь снова совершить ошибку. Но я была права! Я была права!

– Ты меня слышишь? – обеспокоенным голосом спрашивает меня Кевин. – Это же портрет убийцы, который ты мне дала в тот самый первый вечер. Забыла?

От волнения у меня перехватывает дыхание. Выброс адреналина заставляет мое сердце биться, как сумасшедшее.

– Я знаю… Знаю, кто это сделал! – наконец, выдыхаю я, начиная свой рассказ.

Глава 30

Не могу сказать, что сцена на полигоне как-то сильно изменила отношение детектива Клаттерстоуна к работе профайлеров в целом и ко мне в частности, но все же во вторник, когда все семейство Моррис в полном составе и в сопровождении своего адвоката приходит для очередной разъяснительной беседы в полицейский участок, он не только разрешает мне присутствовать за стеклом допросной, но даже соглашается надеть наушник, чтобы иметь возможность слышать мои рекомендации. Мы с Кевином остаемся скрытыми ото всех и в безмолвном напряжении стоим у стекла, точно зрители в театре, наблюдающие, как все актеры спектакля выходят на сцену на бис. Первым в комнату входит Джейкоб Моррис, за ним по очереди появляются Гвен и Дамиан Агилар, Эдвард, Лилибет, Коллин Моррис и их семейный адвокат Ормонд Курик – высокий худой черный мужчина. Последним в комнату входит детектив Клаттерстоун.

– Это безобразие! У меня на сегодня была запланирована операция! – возмущается Коллин Моррис, первым усаживаясь за стол, по правую руку от него садится адвокат, слева – жена и все остальные родственники. – Я это так не оставлю! Это случилось три месяца назад, три месяца!

– Мы здесь сегодня встретились как раз для того, чтобы закрыть это дело. Несколько вопросов, и все, мы больше с вами не увидимся, – ровным голосом говорит Клаттерстоун, усаживаясь напротив них. – Начнем?

Эту часть беседы я мысленно называю разминкой: несложные вопросы – однозначные ответы, а потому использую это время для того, чтобы как следует рассмотреть каждого из них и, разумеется, уделить достаточное внимание убийце. Все это время он был у меня на виду, но никогда прежде не вызывал такого интереса, который я испытываю к нему сейчас. Он сидит с самого края и, как и все остальные, настороженно смотрит на детектива, изредка кивая в знак согласия. В беседу не вступает, продолжая умело играть роль тихони, даже тогда, когда вопрос адресован ему лично, как сейчас:

– А что вы почувствовали, когда узнали, что Пол не собирается выполнять свои обещания?

– Слушайте, это все пустые домыслы! – как и прежде, слово берет Коллин Моррис, поправляя очки. – Джейкоб что-то перепутал, и все. У Пола не было нужды никуда сбегать! Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться от всего того, что у него было. А Пол не был идиотом!

Снова молчаливый кивок головой и легкая, едва заметная улыбка в уголках губ.

«Ну что ж, пора внести в этот ровный ритм немного импровизации», – проносится в мыслях, и я даю первую наводку детективу, используя маленький микрофон. С того момента, как я услышала показания Джейкоба, я никак не могла понять, откуда у Гвен взялись деньги на пекарню, если Пол наотрез отказался спонсировать эту идею, так же как и участвовать в открытии книжного магазина. Ответ был у меня с самого начала, только я не сразу его смогла разглядеть, а точнее, расслышать.

– Да, с этим не поспоришь, – начинает Клаттерстоун, переворачивая страницу в папке с материалами, что лежит на столе перед ним. – Пол составил завещание, вам что-нибудь известно об этом?

– Что за чушь? – возмущается Коллин Моррис.

Находят странной и неожиданной эту новость и остальные члены «дружного» семейства. Джейкоб сначала удивленно вскидывает брови, но вскоре,