Осенью 1962 года оперативники негласно проникли в квартиру Пеньковского и провели в ней обыск, обнаружили тайник с секретными материалами, готовыми к передаче на Запад, портативной съёмочно-копировальной техникой, шифроблокнотами и средствами конспиративной связи. Расследованием и задержанием Пеньковского руководил 1-й заместитель Председателя КГБ Пётр Ивашутин.

20 ноября 1967 года приказом КГБ № 00147 2-й отдел был выведен из состава ОТУ и преобразован в 12-й отдел КГБ, начальником которого был назначен Алексей Павлович Кривошеев и который до 1991 года отвечал за негласную прослушку помещений и телефонных линий. В региональных управлениях КГБ прослушкой занимались специалисты Оперативно-технического отдела (далее – ОТО).

В дальнейшем отделом руководили:

– Плеханов Юрий Сергеевич (октябрь 1970 – март 1983),

– Быстров Евгений Николаевич (март 1983 – ноябрь 1988),

– Калгин Евгений Иванович (ноябрь 1988 – август 1991).

В одной Москве насчитывалось 164 пункта прослушки, которые располагались: в районных отделах КГБ и центральном пункте прослушки в Варсонофьевском переулке, на городских телефонных станциях и в гостинницах для иностранцев. На каждом пункте для контролеров КГБ были оборудованы специальные, скрытые от посторонних глаз помещения.

Если взять всю страну в целом, то минимальное количество постов прослушки, или «черных комнатах», определяется количеством зарубежных посольств, консульств, торговых представительств, гостинниц для иностранцев и квартир, где проживали иностранцы и «антисоветчики».

Илмар Сусейс, бывший сотрудник ОТО КГБ Латвийской ССР в 1970–91 годах, рассказал, что отдел прослушивал и записывал разговоры иностранных дипломатов и людей, подозреваемых в шпионаже и в измене Родине. Для этого в Риге были оборудованы гостиницы «Рига», «Латвия», «Турист» и «Саулите».

Были созданы условия для проведения мероприятий «Татьяна» – так называлась прослушка номеров. Гостиницу «Ридзене» ОТО не трогало, поскольку это была гостиница ЦК компартии, и туда заселяли партийных деятелей и журналистов из Москвы.

Ведь действовал приказ КГБ СССР № 0050, который запрещал слушать секретарей КПСС (первых, вторых, третьих), тех, кто на выборных должностях был, депутатов Верховного совета СССР и ЛССР. Схема во всех гостиницах была примерно одинаковая.

Операторам, которые слушали запись в наушниках, отводилась отдельное помещение без окон – «черная комната». Туда от микрофонов из номеров были заведены экранированные провода, там стояли усилители и магнитофоны. Там все записывалось, шифровалось и отправлялось по телефонной линии в специальный технический центр КГБ, расположенный в Риге на ул. Пушкина, 14. А уже в центре информация расшифровывалась.

Гостиница «Турист» была «нашпигована» всей необходимой прослушивающей техникой в 1975 году. Всего номеров под прослушкой было 7. Та же ситуация была в гостиницах «Саулите» и «Рига». А вот когда строили «Латвию», к делу прослушки подошли более основательно. Когда высотное здание было уже практически построено, его на целый месяц отдали в распоряжение ОТО.

Работа была «залегендирована» и проводилась под прикрытием Штаба гражданской обороны. Как правило, когда сдавались такие крупные объекты, привлекались оперативно-технические специалисты со всего Союза. Илмар Сусейс и сам часто ездил в командировки в другие союзные республики, где в гостиницах устанавливал оборудование прослушки.

Но в этом случае, начальник ОТО решил (хотел выслужиться!), что мы справимся своими силами, хотя всего сотрудников ОТО было 15. А нужно было завести кабели в 50 номеров, расположенных на разных этажах – от 7-го до 23-го, и свести их все в «черную комнату», которая находилась на 4-м. А гостиница долго не может стоять пустой…

Илмар Сусейс показал пластиковую трубку, напоминающую обычную соломинку для коктейля, но только длиннее – 50 см, и пояснил, что это называлось звукопроводом. Чтобы прослушать какой-то номер, из соседнего делалось сверление по диагонали, при этом надо было попасть точно в угол.

Отверстие сверлилось снизу вверх, при этом нельзя было просверлить стену до конца. Надо было остановиться за несколько миллиметров до штукатурки в следующем номере и оставшееся расстояние проколоть булавкой. В сделанное отверстие вставлялся звукопровод, а в него заводился микрофон.

Проблема появлялась со временем, когда техника долго стоит, и в результате движения воздуха по отверстию место прокола на стене начинает слегка чернеть. Поэтому сотрудникам ОТО приходилось делать необходимую профилактику отверстия.

В 1969 году в секретном институте Томска прошли государственные испытания новейшей системы поиска техники прослушки. В результате КГБ получил уникальный аппарат Л-1 «Обертон», надолго ставший головной болью для подразделений внедрения систем подслушивания ЦРУ и ФБР.

Их «жучки» выявлялись с помощью «Обертона» настолько эффективно, что американцам приходилось постоянно менять свои схемотехнические решения в проектировании систем прослушки с защитой. По мнению западных специалистов, советские, а затем российские методики и аппаратура обнаружения техники прослушки долгое время оставались лидирующими.

Поистине триумфальной стала знаменитая серия советской поисковой аппаратуры «Орхидея». До сих пор она является основным рабочим инструментом разбросанных по странам Западной Европы бывших сотрудников спецслужб стран Организации Варшавского договора.

Как известно, видеотехника в СССР появилась гораздо позже, чем на Западе. Поэтому даже в начале 1980-х годов о маленьких видеокамерах размером с булавку приходилось только мечтать. Тем не менее, в арсенале сотрудников ОТО и на этот случай имелась специальная оперативная техника.

Настоящая видеосъемка появилось только в 1988 году. Поэтому приходилось просто наблюдать за ситуацией в режиме реального времени. Для этого в стену по диагонали закладывался уже не тонкий звукопровод, а толстую трубу.

Как и раньше, делалась маленькое отверстие в стене, и с помощью оптики осуществлялось наблюдение за соседним номером. Причем, если появлялась «мертвая зона», технику можно было легко перенастроить. Такое оперативное мероприятие называлось «Ольга».

В гостиницах ремонтные работы делались либо при сдаче объекта в эксплуатацию, либо при реконструкции, и спрятать где-нибудь в перекрытии такое устройство было несложно.

Однако шумовой эффект процесса сверления широкого отверстия в соседской квартире техникой тех годов мог скомпрометировать операцию. Поэтому такую оптику ставили только в крайних случаях при проведении оперативно-технических мероприятий по шпионажу.

Если при видеосъемке удавалось зафиксировать какой-нибудь компромат, попавшемуся «на крючок» клиенту показывали записанный материал и принуждали его к сотрудничеству. Нередко вопреки ожиданиям компрометирующие материалы не имели никакого воздействия на лицо, которое КГБ хотел завербовать.

Так случилось в конце 1950-х годов во время одного из визитов в СССР индонезийского президента Ахмеда Сукарно, известного своей любовью к постельным утехам. К президенту была подослана группа юных соблазнительниц, которые предварительно познакомились с ним под видом стюардесс «Аэрофлота».