– Ты не мне помогаешь. Ты себе помогаешь. Обычно люди что-то делают не потому, что хотят, а потому, что иначе не могут. И каждый – себе на уме. Главное, чтобы ум был не слишком задний.

– И как же ты решился, Служитель, идти на такое дело с людьми, в которых не слишком уверен?

– А вот это ты зря, эллор. Одно дело – что у кого на уме, другое – кто как поступит, если что…

– Если что?

Герант не ответил. Впрочем, эллор и не ждал ответа.

Стемнело совсем недавно, и предстояло провести ночь вблизи от места, которое в любой момент могло стать дырой, откуда в мир поползут твари Небытия. Местность вокруг была вовсе не безлюдна, но из селищ, мимо которых они проезжали, действительно не показался ни один человек, хотя над кузнями, расположенными сразу за воротами, исправно поднимались дымы. За бревенчатыми стенами исправно лаяли собаки и кричали петухи, но людских голосов почему-то не было слышно. Пара хуторов, попавшихся на пути, оказались брошенными совсем недавно, а на дороге в изобилии встречались человеческие и конские следы.

– А теперь, пока никто не слышит, поговорим о твоём желании стать лордом. – Герант жестом пригласил Орвина присесть на соседний пень.

– А что об этом говорить? – удивился эллор, продолжая стоять. – Желание было, пока лорда не было. А теперь я уже присягнул и ничего против Иллара иметь не должен. И не имею.

– Я не о том… – Служитель сделал паузу, прислушиваясь к шорохам листвы и крикам ночных птиц. – Ты знаешь, что, когда Эд Халлак вернулся из своего похода через земли варваров, он явился в Храм и обратился к тогдашнему Первому Святителю старцу Листу, прося благословить его на освоение новых земель вокруг найденного им замка?

– Я ничего об этом не знаю, Святитель, – отозвался Орвин, и по голосу было заметно, что история, которую собрался рассказать Герант, ему интересна.

– Так вот… Благословения он не получил. И не потому, что старец что-то имел против тринадцатого Холма или против самого Халлака… Просто тот замок, который он нашёл, к которому мы идём, – этот замок когда-то принадлежал Эрлоху-Воителю.

Когда Герант произнёс последние слова, Хуборгу показалось, что тьма вокруг сгустилась, а живые звуки ночи замерли. Эрлох-Воитель, Эрлох Незваный – пришелец из ниоткуда, герой и палач, умевший быть жестоким и справедливым, мудрым и безрассудным… Воин-легенда, покоривший когда-то лесных варваров, ни разу не обнажив меча, властитель полумира, сокрушивший своих врагов в семнадцати битвах. В каждой из сохранившихся летописей ему уделялись многие страницы, но нигде не было написано одно и то же. Лирники сложили о нём бесчисленное множество песен, но даже те из них, кто восхвалял его доблесть, не могли утаить леденящего душу ужаса. Того самого ужаса, который он внушал и тем, кто поднимался с оружием против него, и тем, кто служил ему, и тем, кто старался остаться в стороне…

– Этот замок не был построен человеческими руками. – Как только Герант вновь заговорил, ночь вновь ожила. – За каждую каменную глыбу, явившуюся из Небытия, Эрлох принёс в жертву сотни пленников, и пока замок не будет разрушен, их души не найдут упокоения. До того, как здесь появился Эд Халлак, варвары старались не приближаться к этим стенам. Их волхвы знали: стоит замку вновь стать обитаемым, начнёт воскресать древнее Зло, затаившееся здесь. То самое Зло, которое вновь может погрузить мир в пучину разрушения, обратить его в первозданный Хаос, не тронутый волей Творца. Подумай теперь, эллор Орвин, хочешь ли ты стать лордом Холм-Эста…

Герант не успел договорить, как со стороны ложбины донёсся треск ломаемых веток и топот бегущего человека.

– Кто здесь?! – Эллор выхватил из ножен меч и прикрыл собой Служителя.

– Да я это! Я… – Из темноты возник Ойван, которого можно было распознать только по белой рубахе, поймавшей отсвет ополовиненной луны. – С той стороны толпа идёт. С факелами. Сотня или две, если не больше. Что делать будем?

– Может, уйдём от греха, – предложил эллор, повернувшись лицом к Служителю. – Кто их знает, что у них на уме.

– Кто они такие и что у них на уме – не так уж важно, – неторопливо сказал Герант. – Посох молчит, значит, нечисти там нет.

– И люди бывают пострашнее нечисти, – рассудительно заметил Ойван и беспокойно оглянулся назад, откуда уже начали доноситься голоса, похожие на крики загонщиков.

– Мы сюда не затем шли, чтобы прятаться от первых встречных. – Герант поднялся с пенька и неторопливо пошёл к костру, который едва теплился на дне ложбинки.

Пров уже поднялся и, пристроившись на корточках у огня, торопливо жевал пресную лепёшку, желая, видимо, подкрепиться, пока не началось. Юм продолжал сидеть, не меняя позы. Он, почти не мигая, наблюдал за тем, как после каждого дуновения ветерка угли вспыхивают красным сиянием, а потом снова угасают. Герант подбросил в костёр охапку хвороста, чтобы показать загонщикам (или кто они там), что никто от них прятаться не собирается. Юм слегка отшатнулся от разгоревшегося пламени, но взгляд его оставался безучастным ко всему, что происходит вокруг.

И вдруг оттуда, где только что секретничали Герант и Орвин, послышалось конское ржание. Служитель оглянулся на коней, привязанных к поваленному стволу в двух дюжинах локтей от костра, – все они были на месте.

– Грум! – вдруг крикнул Юм, теперь он стоял спиной к костру и, задрав подбородок, напряжённо всматривался в темноту. – Там Грум, – сказал он Геранту и вдруг сорвался с места. Через мгновение Юм исчез в кленовых зарослях, и было слышно, как он продирается сквозь чащу.

– Эй! Кто такие? – К костру уже приближались несколько бородатых землепашцев, вооружённых кто рогатиной, кто – грубо откованным тесаком. Впереди шёл крепкий старик с настоящей боевой секирой, которой, судя по хватке, он умел не только дрова рубить. – Ого, да никак сам благородный эллор Хуборг к нам пожаловал. – Обладатель секиры, который, судя по всему, был старостой, слегка поклонился Орвину, и тот убрал ладонь с рукояти меча. – А это кто же с вами? Никак Служитель! Давненько, давненько у нас тут Служителей не бывало. Забыли уж, что такое благословение, оберегов от порчи никто не делает, плуги и топоры не освящает…

Краем глаза Герант заметил, что Прова уже нет возле костра, причём исчез он явно ещё до того, как явилась ватага землепашцев, неведомо зачем вышедшая на ночную прогулку.

– Рад видеть тебя, уважаемый Ваган, – отозвался Орвин. – Зачем шастаешь по ночам, словно бродяга? Сон дурной приснился?

– Ага! – Староста кивнул так, что по его седой бороде прокатилась волна. – Дурной, только не сон и не приснился. Тут, как стемнело, дозорные наши конягу заметили. Странный коняга. Вокруг селища обскакал, будто место пометил, и дальше помчался. Мы подумали, уж не оборотень ли… Вот и решили прихлопнуть, пока снова не расплодились.

– Оборотни не плодятся, – заметил Герант. – Им плодиться нечем.

– А ну, кланяйся, червь земляной! – прикрикнул на старосту Орвин. – Большой человек перед тобой. Из Храма Первый Святитель…