Шилов смотрит на нее непонимающе, а дама кивает головой, на что-то указывая. Мы видим в углу пианино, и Шилов смеется.

— С ума сошла, тетя Мила? — говорит все-таки. — Я лет сто не играл.

— Самое время вспомнить молодость. И нас порадовать. Давай, я сейчас договорюсь.

И она тут же убегает, больше ничего не слушая. Я смотрю на Андрея в удивлении.

— Ты играешь на пианино? — спрашиваю его, Шилов снова смеется.

— Музыкальная школа от звонка до звонка, мама заставляла.

В это как раз охотно верю.

А потом тетя Мила тянет Шилова к пианино, он садится в профиль ко мне, и я смотрю на него так, словно вижу впервые. Оказывается, есть еще какая-то сторона, кроме той, что существует для меня.

Андрей шевелит плечами, расправляет их, проходится пальцами по клавишам, а потом, повернув голову, смотрит прямо на меня. Я теряюсь, но не отвожу взгляд, даже выдаю робкую улыбку.

А потом начинает играть «Реквием по мечте». И почему-то у меня сжимается сердце. В этой мелодии, и без того трагичной и тревожной, я вдруг чувствую боль, которую вкладывают в звучание пальцы Шилова. Словно он не просто нажимает ими на клавиши, а живет прямо сейчас вместе с мелодией, которую создает.

Происходящее так странно, так нереально, что хочется помотать головой и рассеять дурман. Шилов должен быть Шиловым, наглым, беспринципным, плюющим на других. Он не должен быть настоящим живым человеком, который умеет чувствовать, которого можно ранить. Я убеждаю себя в том, что это просто мелодия так на меня влияет, а иначе… иначе все слишком сложно.

Когда музыка затихает, раздаются бурные аплодисменты. Андрей встает, шутливо кланяясь, возвращается за столик.

— Превосходно, — выдает в восторге тетя Мила, и я вынуждена с ней согласиться. — А ты говоришь, все забыл.

— Ладно, сознаюсь, — смеется Андрей снова, — иногда я играю.

— Где? — удивленно спрашиваю его, потому что дома у него пианино нет. В офисе тоже. Он лукаво на меня смотрит.

— У Стаса на даче, в Репино. У него шикарная гостиная с видом на залив, сядешь, бывает, смотришь в окно и играешь.

— Андрюша, да ты романтик, — хихикает тетя Мила, которую мне, кстати, представлили как Эмилию Святославовну. Как по мне, это утверждение очень далеко от истины, но вот сейчас, слушая эти слова, я вынуждена согласиться с ними. Потому что они звучат очень гармонично на фоне всего случившегося.

Я открыла глаза, посмотрела в темный потолок. Дача Стаса в Репино. Мы один раз были там, за несколько дней до разрыва, ездили со Стасом и очередной его пассией. Если напрячься, местоположение я вспомню. Но что дальше? Взламывать замок? Там, наверняка, сигнализация, дом и впрямь шикарный. Потерев переносицу, я устало вздохнула. Нереально. Нужно просить о помощи. Кого? Влада?

Ну положим, он взломает дверь и даже сигнализацию отключит, не сам, так обученные люди. Но… Следовало признать, сегодняшнее сообщение очень подорвало мою веру. Я боялась ошибиться, хотя понимала, что, возможно, ошибка именно в том, что я сейчас молчу. Номер ведь был другой, не тот. Если вдуматься, как мой тайный “не враг” мог узнать этот номер? У него, как минимум, обширные связи.

А если предположить, что это все-таки не он? Что кто-то узнал о том, что я прячусь у Влада, и пытается нас рассорить, чтобы я перестала ему доверять… Чтобы ушла, сбежала и оказалась без защиты. Тогда меня можно будет взять, особенно даже не парясь.

Господи, как все сложно-то.

Я еще немного полежала. Ладно, положим, Андрей не дурак и мог догадаться, что я не полезу через окно на чужую дачу. Значит ли это, что он доверял Стасу? Что рассматривал вариант, при котором я обращусь к его компаньону и старому другу за помощью? Попрошу отвезти меня в Репино и найду за пианино… А что, собственно, там может быть? Я даже представить не могла. Все происходящее, казалось, должно было раскручиваться, но с каждым новым ответом появляется все больше вопросов.

Одно ясно: без Влада мне не справится. Я могу убежать, даже остаться незамеченной, выловить Стаса, найти что-то на даче. Но что дальше-то? Когда на меня ведет охоту полгорода?

И снова подумалось: ведь странно же, что меня не обнаружили до сих пор. Влад даже не особенно прятался. Сам ходил к нотариусу, ездил в банк, не один, со мной! Его интерес должны были заметить, проследить за ним не составит труда… Кто-то вполне мог соотнести девицу в черном парике со мной на фоне всех событий. Я списывала все происходящее на нашу удачу, но теперь в сердце снова закрались сомнения. А бывает ли такая удача? Или Влад просто договорился с кем-то? Например, о том, что он запудрит мне мозги, я найду документы, а потом они их счастливо разделят?



И мой доброжелатель не писал до тех пор, пока мы мы не приехали в «Шот». То есть пока не пошли по верному пути, который наметил Андрей… Наметил, перед тем, как умереть?

И снова мысли о его кончине вышли из дальних уголков головы. Но ведь я говорила с ним, я видела, как едет машина по набережной, видела взрыв. Если там был не Андрей, то кто?

И если Андрей жив, то где он сейчас? И зачем, черт возьми, в который раз задаю этот вопрос самой себе, зачем он все это затеял?

Я вышла из комнаты, когда за окном было совсем темно. Гостиная была пуста, утопала в полутьме, горел только торшер. Пройдя в кухню, я включила свет и щелкнула кнопкой чайника. Выглянула в окно: смотрела на узкий двор-колодец, думая, если бы все было не так…

В какой-то другой жизни другие Ася и Влад остались бы вместе, не было бы никаких измен, растоптанного счастья, передозировок лекарств… Они бы сошлись, потом поженились, Влад бы купил эту квартиру на Мойке, и Ася спорила бы с ним о том, как лучше распланировать комнаты… А потом бы родился малыш, и квартира наполнилась детскими криками, игрушками, топотом маленьких ножек. По вечерам они бы сидели всей семьей на диване в гостиной, читали сказки и просто дурачились.

Я так ярко увидела эту картинку, что на мгновение даже поверила в нее, погрузилась в выдуманную мной сказку. И когда услышала позади:

— О чем задумалась? — вздрогнула, оборачиваясь.

Влад стоял в проеме кухни, прислонившись плечом к стене и наблюдая за мной. Невозможно красивый и притягательный. Так хотелось подойти, обнять его за талию, уткнуться носом в грудь, вдохнуть его запах…

Но вместо этого я грустно улыбнулась.

— Так, ерунда, — сказала и перевела тему. — Есть хочешь?

— Можно, — кивнул он, садясь за стол.

Я подогревала, а сама думала, думала, прикидывала, как же мне поступить.

А потом по сторонам от меня опустились на столешницу руки Влада. Я застыла, забыв вдохнуть. Он был так близко, что я ощущала его тепло, кажется, миллиметр, и коснусь спиной его груди. Влад наклонил голову к моему уху и тихо проговорил, щекоча кожу своим дыханием: