— Не наказывай Лайлу за то, что сделали наши родители. Я знаю, что сестра бросила тебя в беде, но она тогда была совсем ребенком.

«Как и ты», — подумала Абигейл, однако удержалась от резкого ответа, зная, как Вон всегда опекал сестру.

— Я не виню ее за это, — сказала она. Да, ей тогда было больно, она злилась на подругу, но главное предательство заключалось в том, что произошло потом: Лайла по необъяснимым причинам даже не попыталась связаться с ней, и Абигейл чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. — Собственно говоря, ты знаешь далеко не всю эту историю.

Вон вопросительно поднял бровь.

— Я всегда подозревал это, — признался он. — Так, может, ты расскажешь мне, что произошло на самом деле?

Поколебавшись мгновение, она ответила:

— Это имеет отношение к моей маме и твоему отцу. — Снова сделав паузу, Абигейл подумала, не развеет ли она какие-то иллюзии, которые Вон мог питать в отношении своего отца. Но по выражению его лица она поняла, что эти откровения не очень удивили Вона. — Они спали вместе, — продолжила она. — Твоя мать, видимо, узнала об этом. Я думаю, что она разыграла весь этот спектакль с похищением ожерелья, чтобы открыто не конфликтовать с твоим отцом. И дело не в том, — поспешила объяснить Абигейл, — что моя мама не была влюблена в него. Думаю, твой отец тоже не любил ее. Они нравились друг другу, но между ними все было гораздо сложнее…

Абигейл умолкла. Вся эта печальная история раскрылась только в последние месяцы перед смертью мамы; желание Розали снять этот груз с души было настолько сильным, что оно перевесило ее убеждения и она рассказала обо всем своей юной и впечатлительной дочке.

— Ты же знаешь, какой была моя мама, — снова заговорила Абигейл. — Как преданно она относилась к вашей семье. И чтобы сохранить брак твоих родителей, чтобы удержать твоего отца в доме, она готова была на что угодно — даже на это. О, я знаю, она допустила ужасную ошибку: то, что она сделала, было неправильно. И можешь мне поверить — она сполна заплатила за все. Но каким бы странным это ни показалось, намерения ее были добрыми. По своей натуре Розали не была человеком двуличным; просто ее представление о границах было настолько размытым, что она перестала понимать, где заканчивается она и начинаются Меривезеры.

Вон сидел молча, обдумывая услышанное. Наконец он откинулся на спинку дивана и глубоко вздохнул:

— Вау. Вот это история.

— Ты сожалеешь, что я рассказала ее тебе? — несколько застенчиво спросила Абигейл.

— Наоборот. Я рад, что ты это сделала.

— Несмотря на то, что отец твой выглядит в этой истории негодяем?

Губы Вона растянулись в невеселой усмешке.

— Об этом ты могла бы и не говорить. А если ты считаешь, что отношения отца и Розали как-то повлияли на развод моих родителей, то не мучайся понапрасну. Они все равно бы разошлись, и неважно, по какому поводу.

— Значит, ты не испытываешь ненависти к моей матери?

— Ненависти? Да нет, что ты! Розали была мне второй матерью. — Выражение его красивого обветренного лица смягчилось, а во взгляде мелькнула тень нежности.

— А ты был для нее как сын, которого у нее самой никогда не было. — Абигейл улыбнулась, вспомнив, как ее мать обожала Вона.

— Она и Лайлу тоже любила.

Он как бы напомнил ей, что Розали, будь она на месте Абигейл, уже давно простила бы его сестру. И она действительно простила ее, как простила Эймса и Гвен; она до последнего своего дня ни разу не обвинила Меривезеров в несправедливом отношении к себе. В те времена Розали не находила себе места, но злобы и ненависти в ее сердце никогда не было.

Все это она передала своей дочери.

И сейчас, глядя в ясные голубые глаза Вона, в которых, словно в зеркале, не затуманенном прошедшими годами, отражалась наивная и чистая девочка, какой Абигейл была когда-то, она от всего сердца хотела снова стать прежней и освободиться от груза обид, накопившихся в ней с возрастом, словно радиоактивные отходы. Она надеялась, что Лайла даст ей своего рода ключ к такому пониманию, но все получилось не совсем так. Они с Лайлой словно разыгрывали некую психологическую драму, которая, похоже, оборачивалась битвой без побежденных и победителей.

— Я не бессердечна, — сказала Абигейл в свое оправдание, но это прозвучало как-то неубедительно даже для нее самой.

— Я тоже так думаю. Та девушка, которую я знал и которая отвечала на каждое мое письмо, вовсе не была бессердечной. — Вон говорил очень тихо, не сводя с нее своего пристального взгляда.

— Возможно, той девушки уже больше не существует.

— О, думаю, ты ошибаешься. Наверняка она сейчас где-то тут. — Он легонько коснулся пальцем ее груди, и от этого прикосновения по ее телу пробежала теплая волна. — Загляни сюда, и ты ее найдешь.

На нее нахлынули воспоминания. Вот она стоит в гостиной в ожидании почтальона и выглядывает через занавески на улицу, надеясь, что он принесет ей весточку от Вона. Вот, открыв почтовый ящик, она находит письмо, адрес на котором написан знакомым почерком, и ее охватывает острое возбуждение. А затем — сладостное ощущение измятой почтовой бумаги в руке; дрожь в пальцах, когда она вскрывает конверт.

Ей трудно было вынести столько эмоций за один раз, тем более находясь рядом с Воном, когда воспоминания юности набегали слишком быстро и рельефно. Поэтому она временно опустила на них занавес, вернувшись в безопасную зону, где ей не нужно было столько переживать.

— Благодарю вас, доктор Фрейд. Но мне просто хотелось бы вам кое-что напомнить: я пришла сюда, чтобы выяснить, что я могу сделать для вас, — сказала Абигейл.

— Как видишь, у меня все есть. — Он широким жестом показал вокруг. — И только об одном я хочу тебя попросить.

— Я слушаю, — серьезно произнесла Абигейл.

— Приди ко мне еще раз.

Тронутая его искренностью, она некоторое время не могла вымолвить ни слова.

— Вот так?

Он рассмеялся.

— А ты ожидала чего-то большего?

— Я думала, что могла бы быть тебе каким-то образом полезна. Знаешь, я ведь могу выполнить любое твое желание. — Она сказала это легко, чтобы Вон не рассматривал данное предложение как благотворительность, но в то же время ей хотелось, чтобы он понял, что в ее словах заключен глубокий смысл.

— Джинн мне не нужен, — ответил он, — а вот друг нужен всегда.

Абигейл улыбнулась ему. В этот момент куда-то далеко ушли все ее мысли о Лайле, о пошатнувшемся браке, о тягостных проблемах на работе. Она поняла, что долгие годы носила в голове идеализированный образ Вона. Но она очень хотела поближе узнать живого, реального мужчину, который сейчас сидел рядом с ней, независимо от того, сколько ему осталось жить на этой земле.

— В таком случае я еще вернусь, — пообещала Абигейл. — Однако сейчас я должна идти. Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством и ждать, когда Джиллиан просто выгонит меня отсюда. — Она неохотно поднялась с дивана.