Ренделл постучал пальцем по краю панели.

– Просыпайся, машина!

Загорелся индикатор прожектора. За ним зажглись экраны системы обзора. Передний показал какие‑то смятые цилиндры, скрученные балки и трубы, перекошенные листы металла. Левый экран высветил некую полость, рёбра и наплывы стен, струи испарений над лужей под батиплавом.

– Эт‑то ещё что такое?! – выдохнул Девенпорт.

– Мы внутри портала, – с удовлетворением проговорил Форестер. – Я боялся, что нас не пустят.

– Где мы? Внутри чего?

– По моим представлениям, трубы, идущие к Буферу обмена… к Куполу, являются каналами сброса энергии при временном переходе. По ним же передвигаются роботы обслуживания всего комплекса.

Девенпорт смотрел на Форестера, открыв рот.

Оглянулся и Ренделл.

– Сэр, вы знали, куда мы направляемся, не так ли?

– У вас хороший мыслительный аппарат, капитан, – улыбнулся Форестер.

Девенпорт со стуком захлопнул рот.

– Кто вы, Генри?

– Спецпредставитель Агентства национальной безопасности…

– Я имею в виду не официальное прикрытие. Портал, Буфер, роботы, каналы энергосброса – откуда это всё? Что здесь скрывается в озере под трёхкилометровой толщей льда на самом деле?

– Говорю же, Гленн, вы торопитесь. Доберёмся до центра, я всё объясню.

– Говорите сейчас!

Лейтенант Думкопф, подчиняясь взгляду полковника, глыбой навис над Форестером. Начальник экспедиции посмотрел на него снизу вверх, поиграл бровью, пожал плечами.

– Ну, хорошо, горячая вы голова. Пока могу сказать лишь одно: я дальний потомок тех, кто строил здесь комплекс хронообмена, или иначе, Буфер хронообмена. Который так и не успел заработать и спасти моих предков. Вам легче?

– Ваших… предков?

Форестер кивнул.

– Я потомок атлантов… ну, или, точнее, антарктов, цивилизация которых сгинула в войне с арктами, или гиперборейцами, как их ещё называют. Атлантиды как таковой не существовало. Остатки антарктов после катастрофы расселились по ближайшим островам Земли, и кое‑кто поселился на островах в Атлантике и Средиземном море, отчего их и стали называть атлантами. Настоящая Атлантида – здесь.

Форестер ткнул пальцем себе под ноги.

Девенпорт облизнул губы, посмотрел на Ренделла.

– Бред…

Капитан осклабился.

– Моя интуиция подсказывает мне, что мистер Форестер прав.

– Нашёл! – послышался сдавленный возглас моториста. – Трещина!

– Минуту. – Ренделл, оскаливаясь при каждом движении от боли, скрылся в хвостовом отсеке батиплава.

Девенпорт стряхнул с пальцев кровь, прижал к щеке платок, кивнул на экраны.

– Значит, это и есть тамбур?

– Надеюсь.

– А что это за хлам впереди? Мы практически врезались в него.

– Не догадываетесь? Русская субмарина.

Девенпорт подскочил.

– Да?! Русские?! Боб, оружие!

Думкопф полез в угол кабины, куда унесло автоматы и прочее боевое снаряжение команды.

– Успокойтесь, Гленн, – поморщился Форестер. – Русских здесь, в тамбуре, уже нет.

– А где же они?

– Судя по тишине, они ушли в Буфер. Надо одеваться в соответствии с ситуацией и догонять их.

– Водолазные…

– Водолазные костюмы не понадобятся, мы взяли комплекты «Аляска».

– Но мы под водой…

– Каналы энергосброса не затоплены, здесь есть воздух, которым можно дышать. Раз русские прошли, пройдём и мы, они у нас будут исполнять роль авангарда. Ищите скоренько комбезы, и вперёд.

Появился Ренделл.

– Вода больше не прибывает, воздух шипит, вонь отвратная!

– Метан, Марк, плюс углекислота, потерпите. Помогите собрать всё необходимое. Сюда мы скорее всего не вернёмся.

Ренделл перехватил взгляд Девенпорта, поглаживающего протянутый лейтенантом автомат, и развёл руками.

– А кому легко, полковник?

Антарктида, станция «Южный полюс». 1 января, утро

Праздник встречи Нового года получился невесёлым.

Дождались речи президента, собравшись в кают‑компании, чокнулись шампанским (крепче напитки открывать не разрешил Пименов), недружно прокричали «ура» и посидели с час за столом, вспоминая новогодние праздники на «большой земле». Разошлись по жилым модулям, чтобы с утра пораньше встать и заняться проблемами, от решения которых зависела судьба подводной экспедиции.

Однако новых открытий день не принёс.

«Краб», забравший посылки и дополнительные запасы пищи и кислорода, не подавал никаких признаков жизни, и чем он занимался возле Купола, можно было только догадываться. Мало того, сонары в шахте, прослушивающие глубины озера, зафиксировали слабые гидравлические удары, похожие на подводные взрывы, и это известие только усугубило плохое настроение полярников, не представлявших, что может случиться с экипажем батиплава.

К исходу рабочего дня Пименов собрал совещание, в котором принял участие полковник Мясоедов. Решили послать к Куполу «Глазастик», чтобы выяснить причины долгого молчания Вербова и его группы. Уже было понятно, что помешал «Крабу» вернуться к шахте американский батиплав «Мистик», отчего его присутствие в озере воспринималось всеми полярниками как поход по тылам советских войск фашистской диверсионной группы.

«Глазастик» отплыл, получив соответствующее задание и программу действий. Управлял им бортовой компьютер, но пилот робота оставался в командирском домике на дежурстве и там же собирался заночевать. Пименов не уговаривал Аксёнова идти в свой кунг, так как и сам решил ждать ответа от посланца.

«Глазастик» добрался до цели через два с половиной часа.

Михаил Павлович вызвал зама и Кирилла Григорьевича, и вчетвером, считая и пилота, они замерли перед экраном связи, сдерживая эмоции, страстно желая в душе убедиться в благополучном существовании мини‑подлодки.

Связь была плохая. Расстояние от шахты до Купола составляло около двадцати километров, и слой воды почти полностью гасил радиоволны на всех диапазонах, как высокочастотных, так и низкочастотных, и ультразвук. Поэтому по экрану плыли светлые зигзаги помех и корявые тени, изредка протаивая в глубину и выхватывая из темноты неровности дна в районе Купола. Мелькнул стрельчатый силуэт Колонны.

Аксёнов покосился на Михаила Павловича.

– Можем попробовать перейти на ручное управление.

– Не стоит, – мотнул головой начальник станции. – Было бы хорошо видно, рискнули бы. Пусть работает по программе.