У Бориса что-то неприятно забурчало в животе.

— А о чем речь? — спросил он.

— Ты слышал такое слово: «хлебопоставка»?

Борис слышал. Так называлась операция, которую начинало проводить их управление. Правда, его к ней не привлекли, поэтому подробностей не знал. Лишь было известно, что это связано с Чечней и организацией там резидентур ФСБ. Операция, по слухам (даже во всемогущей конторе бывают слухи!), была разработана аж в Москве и даже держалась на контроле в Кремле.

— Слышал краем уха, — сказал Борис.

— Мы решили разворошить этот муравейник.

— Какой? — Борис усмехнулся, шутливо намекая, уж не Кремль ли?

— Ичкерию. — Товарищ очень серьезно посмотрел на Дочкина. Подобные шутки в их ведомстве никогда не понимались…

— Что от меня требуется?

— Идея такая: мы будем работать с Серго Черным. Слышал о таком?

— Естественно.

— Он на ножах со всей этой камарильей, которой наши долботрясы отдали Чечню. Поможет организовать там подполье. Кстати, давно пора было стравить их: пусть друг друга режут.

— Суть я понял. В чем загвоздка?

— Серго на это нужны деньги. А наверху денег никто не дает. Зажали. Мы должны поддержать его здесь, чтобы заработал. Жидкий хлеб! — Товарищ поднял рюмку водки. — Давай выпьем.

Борис начал догадываться. Водку в их кругу часто в шутку называли жидким хлебом. Операция называется «Хлебопоставка». Значит, Серго помогут продавать водку.

— Выпьем. — Он взял свою рюмку. — Ну, за хлеб!

Они чокнулись и осушили рюмки.

— Только все бабки перед конторой светить нельзя: заберут и заныкают. Потом хрен заберешь. Помнишь, как на Дальнем Востоке получилось?

Недавно на Дальнем Востоке чекисты получили информацию, что некие люди пытаются наладить постоянный канал транспортировки наркотиков. Чекисты вышли на контрабандистов под видом покупателей. Торговцы наркотиками предложили купить пробную партию героина: на сто тысяч долларов. В случае удачной сделки обещали привезти побольше.

Чекисты решили купить наркотики, чтобы постараться выйти на тех, кто стоял за продавцами, а потом и задержать более крупную партию. Но сто тысяч — большая сумма. У ФСБ не было таких денег на оперативные цели. Обратились в правительство. Премьер-министр отказал, мол, нечего транжирить бюджетные деньги.

Пикантность была в том, что незадолго до этого на Дальнем Востоке чекисты как раз изъяли сто тысяч долларов у других контрабандистов. Эти деньги сразу же отдали в казну. Но как бы то ни было, наркоторговцев решили брать с мелкой партией.

Когда их арестовали, выяснилось, что это были… офицеры военно-морской разведки Северной Кореи. Они выполняли задание тамошней партии и правительства, пополняя таким образом бюджет. Премьер-министр, когда узнал об этом, тут же приказал вернуть задержанных в Северную Корею. Чекисты поскрипели зубами, но приказ выполнили. Против большой политики не попрешь…

Поскольку мир чекистов тоже достаточно тесен, об этой истории очень быстро стало известно не только на Дальнем Востоке. Поэтому те, кто планировал операцию «Хлебопоставка», решили действовать менее официально, убрав финансовую сторону из основного плана. Когда же чинуши из Кремля поинтересовались: «А почему «Хлебопоставка?», то им ответили что-то вроде того, что у России и Чечни должен быть один хлеб на двоих…

Вообще придумать хорошее название для тайной операции сложно. Надо, чтобы оно, с одной стороны, отражало суть. С другой — ровным счетом ничего не говорило непосвященному. Хлебопоставка как раз подходила по всем статьям…

— Но такое дело начинать без прикрытия… — Дочкин с сомнением покачал головой.

— Прикрытие есть. И здесь, и там. — Товарищ кивнул головой назад, намекая на Москву. — Но, сам понимаешь, дело тонкое…

В «неофициальную» часть операции были вовлечены сотрудники разных подразделений. Схему, по которой строилось прикрытие (или, если угодно крыша), можно назвать клеточкой. Один человек сидит здесь, другой там, третий еще где-то. А все вместе они — сила. Например, в Оренбурге в группу входил один из заместителей начальника УФСБ, который по роду службы не отвечал за управление по разработке преступных организаций. Тем не менее именно на его поддержку рассчитывали участники операции рангом пониже.

— Подумай, кого еще ты можешь порекомендовать, — сказал товарищ, когда Борис дал согласие. (Хоть душа и не лежала, и насильно никто не тянул, но в случае отказа он потерял бы друзей.)

— Есть толковые ребята в семерке.

Товарищ поморщился, мол, откуда там толковые ребята?

— Серьезно! — уверенно произнес Борис. — Ручаюсь за них. Я с ними начинал. Они еще в группе А служили.

Группа А — так назывался спецназ.

— Хорошо, посмотрим твоих ребят, — ответил товарищ. — Как их зовут?

— Сергей Шилкин и Роман Тюничев…

Так и образовалась команда. Вернее, низовая ее часть. Сергей и Роман выполняли самую черновую работу. Но внакладе не оставался никто. Потому что неучтенные деньги шли не только на организацию повстанческого движения в Чечне. Участники операции справедливо считали, что им тоже что-то причитается за риск. Но сильно они не зарывались…

Вскоре Шилкин предложил в некоторых мероприятиях использовать его брата. Это оказалось удобно, так как, с одной стороны, никак не прослеживалась связь человека с конторой. С другой — ему можно было доверять. На брата оформлялись некоторые торговые операции. На его имя закупался спирт. Он иногда сопровождал партии водки…

С самим Серго Черным общались более высокие люди (как правило, носившие лампасы). Дело рядовых сотрудников было — исполнять.

Лично Борис Дочкин держал связь с двумя подручными Серго — Асланом и Мовсаром. Причем познакомилась эта парочка довольно-таки весело: Мовсар выкинул Аслана из машины… На перекрестке прямо в центре Москвы…

Мовсар специально приехал в столицу пограбить, как он говорил, русских собак. Он только что спустился с гор голодный и злой. Когда война закончилась, делать в Чечне стало нечего. Работы не было: все приличные места заняли выходцы из более влиятельных кланов. Ему ничего не досталось. А платить просто за то, что он воин, перестали. Русские ведь ушли…

Вот и приехал он в Россию, чтобы подзаработать. Он был уверен, что в Москве живут точно по таким же законам, что и в горах: кто сильнее, тот и прав. И не найдется здесь воинов, способных драться с ним, как мужчины… Поэтому, когда Мовсар увидел новенький «мерседес», остановившийся на светофоре, то просто подошел и выкинул водителя.

Не успел он отъехать, как заиграл мобильный телефон, лежавший на соседнем сиденье. Мовсар поднес трубку к уху. Звонивший заговорил по-чеченски, с ходу спрашивая про какие-то дела. Мовсар тоже стал отвечать по-чеченски, мол, он не в курсе.