Мистер Фитц провел пальцем по усам, чтобы удостовериться, что они не топорщатся.

– Я не могу сказать наверняка, что это был за крик. Я проснулся, услышал шум дождя, а потом этот крик. Я решил выяснить источник этого шума.

Шериф Карр прищурился.

– Раньше вы сказали, что первым делом направились к двери мисс Венгль. Следовательно, вы предположили, что кричала она.

Мистер Фитц покраснел.

– Я подумал, что это могло быть.

– А когда мисс Венгль не ответила вам на стук, что вы сделали?

– Я подумал, что она еще спит. После этого я постучал в дверь мистера Галье и мистера Тревельяна. Когда мистер Тревельян открыл, он бил уже одет... – Он вдруг в шоке посмотрел на Стивена. – О Господи, он был промокшим! Словно перед этим попал под дождь!

Я встала.

– Это я кричала.

– Я могу это засвидетельствовать, – сказал Стивен, стоявший перед этим в расслабленной позе у камина и теперь решительно направившийся ко мне. – Я находился на галерее, наслаждаясь первым прохладным утром с того момента, как приехал в Новый Орлеан. Будучи родом из Сан-Франциско, я приветствовал дождь. Я услышал крик, донесшийся сверху, и вышел во двор, чтобы посмотреть на балкон миссис Бушерон. Затем услышал, что мистер Фитц стучит в дверь, и поспешил в свою комнату. Переговорив с мистером Фитцем, я тотчас же поднялся наверх и узнал от мисс Миньон Де-Перри, что миссис Бушерон кричала, поскольку во сне ей привиделись ночные кошмары, и что мисс Жинетт Де-Перри серьезно заболела. После этого я ушел, чтобы позвать доктора. – Стивен не отрывал от меня взгляда, давая мне понять, что я не должна ему противоречить.

– Совпадает ли это с вашими воспоминаниями о том, что произошло этим утром, мистер Фитц?

Мистер Фитц нахмурился.

– Я так полагаю.

– Миссис Бушерон?

– Месье Тревельян очень помог.

Шериф Карр кивнул.

– И вы говорите, что мистер Тревельян был с вами и вашим сыном вчера вечером, когда вы возвращались после полуночи?

– Совершенно верно. Туман был такой густой, что карета не ехала, а ползла, – сказала я, обрадованная тем, что могу сказать правду.

Шериф сделал несколько шагов по комнате. Все молчали, ожидая, когда он заговорит.

– В таком случае, согласно показаниям всех присутствующих, включая и ваши, миссис Галье, где-то между девятью часами вечера и шестью утра мисс Венгль была убита. И в то же время никто не слышал или не видел ничего необычного. Кто может что-нибудь к этому добавить?

– Я могу, – сказал Стивен. – Из-за густого тумана преступник ошибся в выборе жертвы. Мисс Венгль накинула шаль миссис Бушерон, а по комплекции и цвету волос она была похожа на миссис Бушерон. В свете последних событий я уверен, что убить намеревались миссис Бушерон.

У меня похолодело сердце. Кто из сидящих в моей гостиной людей был убийцей? Кто из них знал о золоте?

– Жюльет!

Я открыла глаза и обнаружила, что заботливо укрыта покрывалом. Оказывается, заснула в кресле у постели Жинетт, держа ее ладонь в своей. Лицо сестры слегка порозовело, руки уже не были такими холодными. Новая няня сидела по другую сторону кровати. Повернувшись к Стивену, я спросила:

– Который час?

– Уже за полночь.

Волосы у него были влажные, словно он только что принял ванну. На нем были просторная белая рубашка и темные мягкие брюки. Похоже, они давно принадлежали своему хозяину, обтягивая тугие мышцы его бедер.

– Где доктор Маркс? – спросила я.

Он приехал перед обедом, и я с радостью распрощалась с пансионерами. Все говорили мало после допроса шерифа Карра. До ухода шерифа я рассказала ему наедине об отношениях между мистером Галье и мисс Венгль, а также об интересе мистера Фитца к мисс Венгль. К моему удивлению, он был осведомлен об этой ситуации. Уезжая, он строго-настрого приказал никому не покидать город вплоть до окончания расследования убийства.

– Доктор Маркс отправился домой и вернется утром. Он положительно оценивает тот факт, что Жинетт пребывает в благотворно действующем на здоровье сне.

Я растерла занемевшую шею. Доктор Маркс определил, что порошок на гобелене Жинетт был скорее всего растительным пестицидом. Много подобных средств продавалось в темных улочках Нового Орлеана, и за копейки можно было приобрести дозу, достаточную, чтобы лишить человека жизни.

– Уже поздно. Ты не должен позволять мне спать. Еще так много нужно сделать.

– Все уже сделано. Андре и Миньон находятся в комнате Миньон вместе со щенком. Папаша Джон сторожит первый этаж, а мистер Фелпс находится снаружи. Весь дом заперт, все строго предупреждены, что нельзя отпирать двери или окна до самого утра. Сейчас пришла пора, чтобы о тебе другие позаботились. Пошли со мной. – Он протянул руку, и я позволила ему увести меня в коридор и далее в холл.

– Если бы мисс Венгль не надела мою шаль, она сейчас была бы жива, – вздохнула я.

– В этом нельзя быть полностью уверенным. И нельзя всего предусмотреть заранее. Тебе не стоит себя винить.

– А месье Фелпс охранял дом, когда мы ушли?

Я подняла взгляд на Стивена, вдруг осознав, что охрана не обеспечила безопасности мисс Венгль.

– По моему приказанию мистер Фелпс дежурил внутри дома на семейном этаже вплоть до нашего возвращения. Так что если кого-то винить за ее смерть, то только меня, – сказал он, понижая голос до шепота.

Я тоже зашептала в ответ, испытывая странное чувство оттого, что вынуждена делать это в собственном доме. Это было еще одним напоминанием, что враг мог быть не за воротами, а буквально в соседней комнате.

– В таком случае это означает, что с мадемуазель Венгль что-то произошло до нашего возвращения в «Красавицу», что полностью тебя исключает из числа подозреваемых. Почему ты не сказал это шерифу Карру?

– Пока убийца думает, что я нахожусь под серьезным подозрением, он будет начеку в наименьшей степени.

Дрожь пробежала по моему телу.

– Что, если бы я не была целью убийцы, Стивен? Если месье Галье или Фитц задушили мадемуазель Венгль? Что, если шаль была использована для того, чтобы создать видимость, что хотели убить меня?

– Я эту версию рассматривал, но тогда мы должны исключить мистера Фитца.

– Почему?

– Позволь мне изложить все как можно более деликатно. Есть существенная разница между криком женщины, которой доставляют удовольствие, и женщиной, которой причиняют боль. Судя по смятению мистера Фитца во время допроса шерифа Карра, резонно предположить, что он заподозрил в связи мисс Венгль и мистера Галье и хотел помешать им, возможно, даже разбудить миссис Галье и предать огласке эту историю. Именно поэтому он направился сразу к комнате четы Галье, когда мисс Венгль не открыла ему. Если бы он всерьез посчитал, что мисс Венгль кричала в отчаянии, он открыл бы ее дверь. Она была не заперта.