Дженсен едва пошевелился, к кончикам его пальцев вернулись первые проблески ощущений. Но над ним встал Уайлдер.

— Спокойной ночи, — ухмыльнулся он, и его ботинок обрушил на Дженсена боль и темноту.

УЭСТ-САЙД – ДЕТРОЙТ – США

Возвращение в сознание не было постепенным или простым.

Дженсен резко очнулся, как если бы внутри его головы рванули переключатель. Первый его вдох принёс с собой привкус ржавчины и сырости.

Он лежал на раскладушке в широкой металлической каюте, в которой больше не было ничего, кроме тонкого стула и беспроводной камеры, приклеенной к бесцветной стене шматком эпоксидного клея. Дженсен сел и увидел запертую дверь-люк, которая была единственным входом и выходом. Эти обстоятельства были угнетающе знакомыми: Дженсену не впервой было просыпаться в камере, и это никогда не сулило ничего хорошего.

Он осмотрелся. Если это была полицейская камера, то со средствами у детройтской полиции всё было ещё хуже, чем он думал. Из вещей ему не оставили ничего, выгребли всё, включая оружие, плащ, бронежилет и содержимое карманов.

В воздухе стояло беспрерывное жужжание, от которого сводило зубы.

— Замечательно, — поморщился Дженсен, обнаружив источник звука. — Опять он.

Его запястье сжимал металлический браслет, точь-в-точь такой же, как его собрат из Объекта 451. От него конечности как свинцом налило, и они двигались с трудом, как в замедленной съёмке. Дженсен проверил, улавливал ли инфолинк сигналы, но услышал лишь белый шум.

После цепочки лязганий замков дверь-люк открылась, и Дженсен почти ожидал увидеть агента Торн или доктора Рафик. Но в действительности он увидел другую, хотя и тоже знакомую женщину.

Оперативник с короткими светлыми волосами, которую он видел на крыше, вошла в каюту, а следом за ней вошёл высокий темнокожий мужчина с плечами шириной с дверной проём. Прежде чем они закрыли дверь, Дженсен успел заметить за их спинами других людей, компьютерное оборудование и мониторы.

 Оба вошедших носили ту же матово-чёрную боевую униформу, что и на крыше. На них не было никаких опознавательных знаков, которые бы могли указать, на кого они работали. Всё, чем располагал Дженсен, — это оброненное Уайлдером название.

Терять ему было нечего, так что он решил сразу вставить эту информацию в разговор:

— А детройтская полиция в курсе, что на их территории работает Интерпол?

Здоровяк фыркнул, но ничего не сказал, а кивнул головой, давая женщине разрешение заговорить.

«Получается, он главный, она его помощник», — отметил для себя на будущее Дженсен.

— Радуйся, что мы тебя забрали до того, как это сделали они, — ответила женщина с уже знакомым европейским акцентом, наличие которого согласовывалось с версией о том, что она работала на Интерпол. — Полиция дала ориентировку на тебя в связи со стрельбой в городе. И ещё тебя разыскивают на федеральном уровне в связи с некоей ситуацией на Аляске.

— Это не то, чем кажется, — сказал Дженсен.

— Чаще всего так и есть, — пробурчал мужчина, и в его голосе слышался южный говор. Он показал Дженсену карманный секретарь и воспроизвёл запись сфабрикованного Уайлдером звонка. — Наши техники, конечно, быстро установили, что это не твой голос. Но местная полиция до такой проверки бы не додумалась. Может, объяснишь, почему тебя решили подставить?

— Напомните мне, — смерил парочку взглядом Дженсен, — какие законы вы нарушаете, удерживая меня здесь, какие протоколы игнорируете. Или Оперативная группа 29 всегда так действует?

Его провокация сработала. Женщина подшагнула и нависла над ним.

— Хочешь поговорить о своих правах? — спросила она. — Как по мне, ты потерял всякое право на защиту закона, когда связался с контрабандистами и убийцами. В этот раз тебе не уйти, Дженсен. Да, мы знаем, кто ты, и мы знаем, с кем ты вместе работаешь.

То, что они знали его имя, было скверно, но Дженсен не выдал своих опасений.

— Правда? — спросил он. — И с кем же?

— Я думаю, всё было так, — наклонилась к нему женщина. — Вы со своими дружками из «Шариф индастриз» решили нажиться на продаже военных аугментационных технологий на чёрном рынке, но ты не ожидал, что один из них тебя предаст. Ты остался в дураках, и защищаться тебе нечем.

— Мы знаем, что при ограблениях использовался твой код доступа, — сказал парень. — И когда полиция обнаружила тело Келлмана, несложно было по этой детали восстановить всю картину.

— Вот только картина ваша получилась вверх тормашками, — хмыкнул Дженсен. — Я в этих преступлениях не участвовал. Я пытаюсь их остановить.

 — Потому что ты хороший полицейский? — спросила женщина, смерив его подозрительным взглядом. — Ты уже давно им не был. Вот что интересно… Мы легко нашли твоё полицейское досье, но все файлы «Шариф индастриз» с твоим личным делом повреждены. Как так вышло?

— Знаешь этих ребят?

Мужчина поднёс карманный секретарь к лицу Дженсена и пролистал несколько фотографий, высматривая его реакцию. Показывал он снимки незнакомых людей в боевом обмундировании, судя по всему — наёмников.

— Никогда их не видел, — честно ответил Дженсен, покачав головой.

Женщина явно ожидала услышать другой ответ.

— Кто организатор обмена? — требовательно спросила она с кислым выражением лица. — Назови имя, и мы с тобой заключим сделку. Поношенный бывший коп нам не нужен, наша цель — те, в чьих руках деньги.

Уголок губ Дженсена дёрнулся вверх от оскорбления.

— И что вы собрались делать с этим именем? Расскажете его начальству? Или пойдёте и всадите кому-то пулю в лоб?

— Мы покончим с виновниками, — решительно сказал мужчина. — В этом и заключается наша работа. У нашего отряда… расширенные должностные полномочия, скажем так. — Он помолчал, а затем подтянул к себе стул, стоявший у дальней стены, развернул его спинкой вперёд и сел, чтобы посмотреть Дженсену в глаза. — Я читал твоё дело, и думаю, я тебя понял. Ты коп с кодексом чести, да? Принципиальный. — Он обвёл рукой каюту. — Вот только ты находишься в реальном мире, и в нём принципам места нет.

Сотрудники Интерпола обменялись многозначительными взглядами, и женщина отступила назад, скрестив руки на груди и продолжая пристально наблюдать за Дженсеном.

— Говоришь, ты пытался остановить эту сделку с продажей аугментаций, — продолжил мужчина. — Мы тоже. Если ты расскажешь нам, что тебе известно, возможно, нам это удастся.

— А что вы сделаете с оборудованием?