— Я тебе никто, Фокс, — громко сказала я, снова привлекая его внимание ко мне. — Не знаю, что, по-твоему, дает тебе право претендовать на людей, но я не твоя собственность и не чья-то еще. Если ты всерьез хочешь, чтобы я стала твоей девушкой, тебе стоит приложить немного усилий, чтобы завоевать меня. Потому что прямо сейчас от одной мысли о том, чтобы связать себя с тобой, мне хочется выколоть себе глаза ржавой ложкой.

Я оттолкнула Джей-Джея и двинулась к бассейну, но рука Фокса сомкнулась на моем запястье прежде, чем я смогла уйти, и он притянул меня к себе, а его глаза загорелись яростью.

Все люди вокруг нас разбежались, но я все равно чувствовала на себе взгляды каждого человека на этой вечеринке.

Джей-Джей шагнул вперед, как будто намеревался встать между нами, но появился Чейз и схватил его за плечо, оттаскивая назад и наклоняясь ближе, чтобы сказать ему что-то, чего я не смогла расслышать.

Что бы это ни было, этого, казалось, было достаточно, чтобы заставить Джей-Джея отступить, и он повернулся и направился прочь, не сказав больше ни слова.

Фокс не отпустил меня, потянув за собой, когда начал идти, и толпа расступилась, как отлив, чтобы пропустить нас. Он продолжал идти, пока мы не достигли двери напротив телевизионной комнаты, которая всегда была заперта. Он достал ключ и открыл ее, прежде чем втолкнуть меня внутрь, где я обнаружила лестницу, ведущую вниз, в темноту.

— Шевели своей задницей, Роуг, пока я не надумал публично наказать вас обоих, — прорычал он, и что-то в неприкрытом гневе в его голосе заставило меня на этот раз послушаться его, когда я взялась за перила и направилась в тень у подножия лестницы.

Фокс включил свет, который осветил пространство у подножия лестницы, и я ускорила шаг, направляясь вниз.

Спустившись по лестнице, я обнаружила подвал с серыми диванами, заполняющими открытое пространство, и изображением символа команды «Арлекин» — рычащего черепа в шляпе арлекина, нарисованного на стене за большим письменным столом из красного дерева. У всех троих парней была вытатуирована эта гребаная штука на теле, и я ненавидела смотреть в мертвые глаза этого черепа, чувствуя, что он издевается надо мной, потому что они предпочли его мне.

— Что это за место?

— Здесь я веду дела с членами моей команды, когда мы не в «Оазисе», — сказал Фокс, и я сморщила нос, когда он упомянул огромный бар, которым владели «Арлекины» и который они использовали в качестве клуба. Когда мы были детьми, мы всегда избегали этого места, как чумы, но я предположила, что теперь он был полноправным лидером этой шайки психов и, должно быть, проводил там много времени.

— Ну, я не член вашей команды, так какого черта я здесь?

Фокс обошел меня, открыл деревянный шкафчик у задней стены и достал бутылку рома. Здесь внизу не было окон, и я неловко переступила с ноги на ногу, поскольку его пристальный взгляд оставался прикованным ко мне, как будто я была единственным мире, что его волновало. Но он доказал, что это не так, когда разрушил мою жизнь десять лет назад, так что я на это не куплюсь.

— Ты здесь, потому что здесь твое место. Потому что это то место, где ты должна была быть последние десять лет, и потому что я никогда больше не совершу ошибку, позволив тебе сбежать от меня, — сказал он низким и убийственным тоном, который не оставлял места для споров и заставил меня почувствовать себя накаленной и взвинченной.

— Пошел ты, Фокс. Ты понятия не имеешь, где я была и чем занималась последние десять лет. Я тебе не нужна. Ты даже не знаешь меня. И если ты забыл, именно ты сказал мне убираться на хуй и никогда не возвращаться.

Верхняя губа Фокса приподнялась, и он сел в большое кожаное кресло, сделав один большой глоток рома. — Иди сюда.

— Нет.

— Не испытывай меня сегодня, Роуг. Я не из тех мужчин, которым люди говорят «нет».

— И я полагаю, это означает, что ты считаешь меня девушкой, которой можно командовать до тех пор, пока я не упаду на колени по твоему приказу? Что ж, извини, что лопаю твой пузырь, мудак, но я не такая и никогда такой не была. Но я уверена, что у тебя там полно увлеченных тобой сучек, между которыми ты можешь выбирать, так что, как насчет того, чтобы просто не вмешивать меня в свои планы и отпустить? Мне уже надоела эта роль рыцаря в сияющих доспехах, которую ты, кажется, разыгрываешь. Я не просила тебя запирать меня в этом доме и уж точно не просила спасать меня, так что я не намерена падать ниц и рыдать в знак благодарности за что-либо из этого. — Я скрестила руки на груди и уставилась на него, а он вскочил с кресла таким внезапным движением, что я чуть не вздрогнула.

— Дело не в том, что я спасаю тебя, колибри, — прорычал он, направляясь ко мне, но я отказалась сдвинуться даже на дюйм. — И дело даже не в том, что я хочу, чтобы ты оседлала мой член в благодарность за то, что я дал тебе кровать, где ты можешь спать, и насытил твой живот. Дело в нас с тобой.

Фокс остановился прямо передо мной, и я вызывающе вздернула подбородок, продолжая стоять на месте. Четырехдюймовые каблуки приближали меня к его росту, но Фокс Арлекин был настоящим зверем, и даже с лишними дюймами он возвышался надо мной почти на целую голову.

— Мы с тобой уже давно начертаны на звездах, Роуг. Я знаю, ты тоже это чувствуешь. Мы неизбежны. Всегда были и всегда будем. — Он наклонился ближе и взял мое лицо в ладони, заставляя меня смотреть на него, пока мое сердце бешено колотилось, и мне приходилось бороться с желанием закричать на него, что он полон дерьма и у меня нет никакого намерения быть кем-либо для него сейчас или когда-либо.

— Ты не можешь принимать за меня решения о моей жизни, Фокс. Может, здесь ты и привык иметь такую власть над людьми, но только не надо мной. Никогда надо мной.

Я оттолкнула его с бешено колотящимся сердцем, и он отпустил меня, наблюдая, как я торопливо поднимаюсь по лестнице и возвращаюсь на вечеринку.

— Ну, это не заняло много времени, — голос Чейза привлек мое внимание, когда я добралась до верха лестницы, и я обернулась, чтобы посмотреть на него, нахмурившись.

— Что не заняло?

— Полагаю,