«На террасе гуляем и ждем папу», — пишет она, и на душе становится радостно. Меня ждут дома, и похер на сидящих сзади родственников.

— Куда вы нас привезли? — вскидывается Ларин отец, оглядывая наш дом. Из окон льется мягкий свет. Гирлянды, не снятые после Нового года, мерцают празднично. И снежок на елках. Хорошо!

— Прошу, — открываю калитку, а затем и дверь в дом. — Лара! — негромко зову жену.

И она выскакивает навстречу. Розовощекая, пышущая здоровьем. Красивая, как наливное яблочко.

— Ой… — прижав руки к груди, лишь на секунду замирает на пороге. А потом кидается к родителям.

— Ларочка, доченька! Думали, потеряли тебя! — плача, целует мою жену теща. Рядом, смаргивая слезы, с облечением крякает тесть.

И Лара моя ревет как белуга.

— Вы простили меня? — улыбается, но смотрит внимательно и, не дождавшись ответа, переводит взгляд на меня. — Где ты их нашел, Феликс?

— Сами пришли! — морщу нос добродушно и спешу к спящим в коляске детям.

— Что тут происходит? — пыжится ее отец. — Лариса. Ты тут что делаешь?

— А вы думали, я вас в морг привезу? — усмехаюсь недобро и представляюсь мимоходом. — Я — ваш зять. Поэтому вас ко мне и направили.

Стаскиваю пальто, откидываю в сторону портфель и устремляюсь к коляске с детьми.

— Эй, карапузы, папа пришел! — заглядываюсь на одинаковые пухлые мордашки. Близнецы лежат в одинаковых комбинезончиках. Спят, синхронно гоняя во рту соски. Спецназ, блин.

Но вот Леха приоткрывает один глаз, затем второй и смотрит на меня с изумлением.

— Привет, сынок! — тяну восхищенно. Гляжу на беззубую радостную улыбку сына и не могу удержаться. — Лара! Лара!

— Руки помой, — тут же следует команда.

— Да я ничего не трогал! — не хочу отходить от детей. Сейчас тесть с тещей налетят, заохают, запричитают.

Следом просыпается Димон. Распахивает глаза и рот. И вопит басом. А Лешка ему вторит.

— А ну идите ко мне, котаны, — подхватываю обоих на руки натренированным движением. Прижав к груди детей, вхожу в дом. А там уже под ноги кидается Чапа и нарезает круги от радости.

— Угомонись, — велю, стараясь не наступить на лохматое безумие.

В холле кладу малышей на диван, расстегиваю одежки. И не сразу замечаю накрытый как к празднику стол и бутылку «Кристалл», стоящую посредине. — По какому случаю банкет? — оглядываюсь обалдело.

— Пап, ну ты даешь! — появляется из кухни Алиса с пирогом в руках. — Ничего не помнишь, что ли!

— Ты бы хоть маякнула, — шиплю на родное чадо и напрягаюсь как дурак. Как я мог забыть?!

У нас же с Ларой сегодня годовщина знакомства. А я… даже цветов не принес. Баклан.

Быстро открываю приложение цветочного магазина. Выбираю самый красивый букет и отправляю скрин владельцу в вотсап с пометкой «Срочно!».

Шанск маленький город. И тут такие номера проходят.

— Есть только белые розы. Сколько штук.

— Триста шестьдесят пять, — печатаю торопливо. — Найдется столько?

— Да только сегодня получили. Сейчас привезем, — приходит ответ.

— С праздником, — возвращаюсь к жене и детям.

— Ты помнишь? — радостно улыбается она.

— Да я каждый день благодарю высшие силы…

— Знакомьтесь, — Лара гордо представляет родителям близнецов. — Димочка и Лешенька. Наши мальчики.

— Какие лапочки! — как по команде наклоняются к детям Ларины родители. — Ути- пути…

Вот это они зря!

— Держись, пап! — мимоходом бросает Алиска.

А куда мне деваться? Лара — моя. Стало быть, и родаки ее теперь наши.

Увидев незнакомые лица родственников, близнецы заходятся плачем. Чапа, решив, что сегодня он сторожевая собака, лает заливисто.

Лара и Алиска кидаются к детям. Утешают, укачивают.

Шикаю на грозного йорка и улыбаюсь растерянным гостям. Протягиваю руку тестю.

— Добро пожаловать в дурдом… в семью то есть.

Рукопожатие выходит вялым, а сам мужик смотрит на меня угрюмо.

«Да, ладно, ты больше меня накосячил», — усмехаюсь мысленно и, услышав трель домофона, выхожу за цветами.

Триста шестьдесят пять роз. Я даже представить себе не мог, сколько они займут места. Парни из флористической компании вносят четыре корзины, сплошь заставленные белыми огромными цветами.

— Это тебе, Ларочка, — провозглашаю с первой. — И это тоже тебе. И это.

— Сарычев, ты сдурел! — восхищенно выдыхает Лара, растерянно прижимает руки к груди, а потом кидается мне на шею. — Зачем столько?

— За каждый прожитый день, — подхватываю жену на руки и кружу по комнате. — Было тяжело, но я справился.

— Не ты, а мы! Мы справились! — радостно восклицает Лара, но я не даю ей договорить. Залепляю рот поцелуем.

А после победно оглядываю жену и детей. Счастье привалило. Мне. Главное, вовремя заметил. Не упустил.