— Послание на столе, — Квотч же подошел к изящному резному столику рядом с нишей аватара, на который были выведены голограф и разъемы корабельной информационной сети, один из которых был занят черным цилиндром с кольцом на торце — видимо, информационный кристалл в защитном чехле, — Его кинетоверсия находится на этом информационном кристалле. Я ее откопировал. Вы, леди гранд-капитан, сможете ознакомиться с ней в более подходящем месте, где есть атмосфера. Но, как знакомый с обеими версиями, могу сказать, что они не сильно отличаются между собой.

— Понятно. Спасибо, Квотч, — кивнула техник-шефу леди Аарона, и, взяв со столика тонкую металлокерамическую пластинку с вытравленными на ней письменами (такие очень редко используются: лишь, когда подразумевается, что записи какое-то время будут находиться в пустотном вакууме), принялась читать вслух, — «Везер, любимый, если ты читаешь это, то прости меня и сестру: мы не могли поступить по-другому. Ведь, ты жив, и, значит, у нас все получилось. Мы же теперь мертвы, и в этом нет твоей вины — отпусти нас, и живи дальше. Вся вина только на мне: мои самонадеянность и амбиции привели нас к этому концу.»

— Хм. Видимо, Везер — внутрисемейное прозвище Белого Призрака, а писавшая — капитан Лойхи Корви. Других вариантов для этого послания я не вижу, — оторвалась от чтения леди Аарона, и задумчиво посмотрела на Найрэ, — Найрэ, а ты что скажешь?

— Увы, леди Аарона, я ничего не знаю о «Везере». Да и о леди Лойхи мне известны лишь семейные легенды. Старшие самцы не очень охотно говорят о ней, — виновато потупился молодой дракончик, — Могу лишь сказать, что леди Лойхи отличалась своеволием, чем раздражала патриархов. По крайней мере, так говорят старшие. И не все они стоят на стороне патриархов тех времен.

— Леди гранд-капитан, писала это именно леди Лойхи: на кинетопослании, близком по содержанию к этим запискам, запечатлена драконесса с капитанской подвеской, полностью похожая на изображения леди Лойхи Корви. Так что, думаю, это она и есть. И запись адресована Белому Призраку. Так как, больше некому, — зато, своими соображениями поделился Квотч.

— «Снова, извини: мы врали тебе. Мы… В общем, все мы, и Корви, и техники, и простые драконы, понимаем, что никакой помощи мы дождаться не сможем. Системы жизнеобеспечения разрушены и не подлежат восстановлению вне верфи. Системы же боевой рубки и скафандров лишь продлят наши страдания: я не знаю того, в кого мы превратимся, когда через несколько лет будем делить последний вздох. И мы, никто из нас, этого не хотим. Лучше, мы уйдем достойно, чтобы никто не сказал, что «Белый Призрак» перед смертью стали зверями, рвущими друг другу глотки за несколько последних дней жизни. Так что, прощай, и прости. Я отпускаю тебя, Везер. И прошу: отпусти нас, и будь счастлив. Жизнь не окончена, мой любимый кораблик. После сказанного. В том, что мы сказали перед тем, как погрузить тебя в сон, не было лжи: «Белый Призрак» выживет. Ты, Везер, корабль, и ты дождешься помощи, ты выживешь, и возродишь наш экипаж. Мы на тебя надеемся: «Белый Призрак» снова будут плавать в пустоте.»

— Наверное, мы должны поспособствовать исполнению последней воли капитана Корви, — после того, как леди Аарона закончила читать, заметила Шейла.

— Без сомнения, капитан-раптор. Так следует поступить и из соображений совести, и ради максимально полного исполнения нашего договора с семьей Корви, — согласно кивнула леди Аарона, после чего обратилась к техник-шефу, — Квотч, почему это послание составлено так, будто капитан Лойхи потеряла всякую надежду? Ранее ты докладывал, что эфирный движетель Белого Призрака поврежден, но все еще функционален.

— Это так, — на секунду заколебавшись, ответил грифон, — Но я допустил оплошность, не учтя гравитационные особенности системы, где мы сейчас находимся. Из любой другой системы Белый Призрак смог бы прыгнуть и с имеющимися повреждениями. Но масса местного, с позволения сказать, светила слишком мала, чтобы в достаточной мере исказить эфир для прыжка с настолько покалеченным эфирным движетелем. К тому же, экипаж «Белый Призрак», судя по обнаруженным повреждениям в отсеке, утерял большую часть запасных частей для прыжковых машин во время боя. Того же, что у них осталось, не хватило: все использовано для починки установки, но она, все равно, не вышла на достаточные показатели.

— Еще какие-то оплошности, Квотч? — недовольно приподняв брось, вопросила техник-шефа леди Аарона.

— Больше никаких, леди гранд-капитан, — виновато поклонился драконессе грифон (а делать это в скафандре не слишком удобно), — Что же касается вашего запроса об отсутствии давления во всех отсеках, кроме реакторного, то я выяснил причину. Перед тем, как завершить свои жизни, двуногий экипаж намеренно разгерметизировал отсеки, дабы таким образом предотвратить газовую коррозию и тем продлить возможный период спасения корабля.

— Хорошо, поверю тебе на слово, — нейтрально кивнула грифону леди Аарона: не прощала, но давала возможность оправдаться делом, — А что с корабельной информационной сетью?

— Работоспособна, леди гранд-капитан. Я также подготовил переходники и код, которые облегчат нам работу с устаревшими машинами Белого Призрака, — судя по тону и мимике, Квотч был рад, что так легко отделался — без наказания его самонадеянности монетой.

— Тогда, подготовь Белый Призрак к стыковке с Братцем Хачем, — улыбка леди Аароны сулила техник-шефу просто море работы, — У меня есть планы.

— Будет исполнено, леди гранд-капитан, — снова поклонился Квотч, на лице которого теперь было уже очень кислое выражение: работать ему и работать…

* * *

Стыковка Братца Хача с поврежденным и бессознательным охотником потребовала аж семи дней, во время которых техники трудились аки муравьи с пропеллерами на жоппках, укрепляя, разбирая, заменяя и всячески по-другому подготавливая Белый Призрак к предстоящему эфирному прыжку в стыковке с другим кораблем. Но планы леди Аароны одним этим очевидным действием не ограничивались. После того, как Братец Хач подключился к информационной сети Белого Призрака, и убедился в ее работоспособности, леди гранд-капитан приказала пробудить спящий корабль. Это сбило с толку как Найрэ, так и Ванири, но вот Шейла (и, похоже, леди Первопроходица тоже) отлично поняла замысел леди гранд-капитана. И приветствовала его. Впрочем, она не ожидала того, что, на самом деле, ей предстоит.

— Вообще-то, она — моя капитан, — Сокол, не смотря на предшествовавшую всему этому беседу, был весьма обижен. Правда, не на Шейлу, а на Братца Хача.

— Я на нее не претендую, — в ответ хмыкнул Братец Хач, запуская коннекторы внутрь тела Шейлы.

— Но на мое предложение вы с леди гранд-капитан не пошли. Я бы мог соединиться с моей капитаном, и за счет твоей информационной сети… —