На его брюках в районе паха виднелись пятна крови. Они очень хорошо выделялись на светлом материале. Ведь там, в сарае он так и не снял их полностью.

Повторный «ах» возник, когда Елена увидела свои бедра, выпачканные аналогичными следами.

— Мы же не поросенка резали…, - произнесла она, разглядывая себя.

— Еля, — ласково позвал Аполлон. — Пойдем, я наберу тебе ванну.

Любому аэропорту мира, как бы они не отличались внешне и по внутреннему убранству, свойственно одно общее чувство. Это чувство ожидания. Оно витает в воздухе, им насыщены все стены здания, его переживают большая часть людей, находящихся в помещениях аэровокзала.

Люди, как муравьи в растревоженном улье, сновали то туда, то сюда. Одних доставляли автобусы с посадочной площадки аэродрома, иные вливались в поток живой кишащей массы через гибкие рукава-переходники. В противовес вновь прибывшим в другой части аэропорта, снедаемые томлением, связанным с предвкушением (приятным или не очень — это другой вопрос) вылета, граждане разных стран считали минуты до объявления посадки на свои рейсы.

Елена безучастно смотрела на людские потоки, текущие в разных направлениях, в зале ожидания. Ей было все равно объявят посадку на ее рейс сейчас или спустя три часа. Для девушки время застыло, словно она попала внутрь желеподобной медузы. На душе было пусто. Или может быть так казалось девушке, снедаемой изнутри разочарованием.

Хотя, на что она надеялась? На большую внезапно возникшую любовь? Так не бывает, а если бывает, то только не в жизни и не с нею. В принципе, ей и жаловаться то на судьбу не стоит. Она получила все сторицей: и приобрела первый незабываемый опыт, да и еще за это деньги получила…

Деньги…как горько осознавать, что все то, что казалось прекрасным, оказалось проплаченным…до копеечки. Но самое неприятное — винить за нонешнее состояние надо только себя..

— Можно присесть с вами рядом? — раздался приятный баритон.

Девушка дернулась. В какой-то миг ей показалось, что это Аполлон пришел за нею. Сердечко сорвалось в бешеный галоп от внезапной радости. Он все понял. Он решил ее остановить. Все поправимо.

Но нет…все оказалось иначе. На девушку смотрели глаза цвета старой зелени, а не небесной лазури. И голос был лишь, чем-то отдаленно похож на «его» голос. Может быть тембром, а может быть девушке просто так хотелось.

— Да, пожалуйста, — положительно ответила Елена, открыто смотря на мужчину. Пусть хоть случайное соседство отвлечет ее от невеселых мыслей.

— Почему такая красивая девушка грустит? — поинтересовался слегка рыжеватый мужчина, усаживаясь рядом.

— Разве похоже, что я грущу? — поддержала Елена разговор. — Скорее просто задумалась.

Девушка не думала, что душевные страдания написаны на ее лице. Это плохо. Надо обязательно спрятать их поглубже. Ведь она возвращается домой. А там бабушка, которая как рентген все видит и замечает. Уж она непременно поинтересуется почему внучка приехала расстроенная из заграничной поездки.

— Нет. Нет. Точно грустите. Не надо. Такой красивой девушке не к лицу печаль.

— А что к лицу?

— Милая добрая улыбка, а еще лучше мягкий смех.

— Так где же его взять? — искренне спросила Елена.

— Я вам подарю.

— Хм. Очень интересно.

— Не верите?

— Ну. Как бы не очень.

— Тогда смотрите, — и незнакомец без дополнительных слов показал вначале раскрытую ладонь, покрутил ею, пошевелил пальцами. — А теперь. Ап.

И мужчина второй рукою сымитировал как будто отрывает себе большой палец на руке и выбрасывает его, в итоге оставляя четырехпалую руку.

— Не смешно? Да? — разочарованно скривился рыжеволосый. — А я думал, что заставлю вас хохотать.

И он состроил такую трогательно-расстроенную мину, что Елена не выдержала и улыбнулась.

— Хохотать может быть и не заставите, но повеселить своей пантомимой смогли точно, — ответила девушка.

— Ну вот видите. Я же говорил, — сказал мужчина, чем напомнил, произнесенным словосочетанием, Аполлона.

Нет. Не надо вспоминать и бередить душу. Запретила сама себе Елена. Все забудется. Быльем порастет. Тоска перемелется — мука будет. Жизнь же не стоит на месте, а идет своим чередом. Одни воспоминания сменяют другие, впечатления каждые последующие оттесняют назад предыдущие. Она сможет его забыть и выбросить из памяти. Она сильная.

— Что я опять сделал не так? — обеспокоенно добавил рыжеволосый.

— Все хорошо. Это я по привычке.

— Избавляйтесь от вредных привычек.

— Это да, — думая о своем, подтвердила девушка. — Вредные привычки надо жестоко модерировать.

Вот еще бы об этом сказать своему сердцу, которое осталось совершенно в другом месте, плененное по ошибке лазурноглазым похитителем. Где-то она читала, что первый мужчина вытравливается в сердечной памяти навсегда, оставляя след до самых последних дней бренной жизни. Когда же воспоминания о нем подернутся дымкой других воспоминаний? Чтобы его образ не бередил душу, не разрывал сердце.

— Видите, вы на правильном пути, — улыбнулся мужчина очаровательной улыбкой, отчего на одной из щек появилась ямочка.

Елена не могла не заразиться от подобного проявления симпатии, улыбаясь в ответ.

Вдруг в поле зрения возник человек о существовании кого Елена хотела забыть, навсегда вычеркнув из памяти, лишь бы уменьшить боль в душе.

— Далеко собралась? — весь облик Аполлона дышал гневом.

— Подальше от тебя, — было ответом.

— А еще не так давно хотела быть поближе, — язвительно заметил мужчина.

— Были причины.

От простого вроде бы ничего не значащего ответа у Аполлона от неожиданности задергался глаз. Для двоих было понятно о чем шла речь.

— Значит, все дело было только в деньгах? — пристально глядя в лицо требовательно спросил он. — Меркантильность и ничего более? Лишь желание урвать, да побольше?

У Елены от обиды защипало в глазах. Нет. Она ни за что не расплачется. Вот прилетит домой и тогда обязательно даст возможность вылиться всей накопившейся отрицательной энергии, а пока нельзя. Не время и не место. Вон случайный знакомый приглядывается, ничего не понимая из разговора. И, кажется, намеревается обязательно вмешаться в беседу. Только этого и не хватало.

Девушка не хотела раздувать скандал на глазах у сотен людей, устраивать бесплатный цирк. Однажды из-за нее в пятом классе подрались мальчики, не могли определить кто же понесет домой портфель. Так вот с тех самых пор девушка запомнила чувство собственной беспомощности от невозможности предотвратить ссору. Подружки ей говорили как это здорово, когда из-за нее дерутся, но Елена была другого мнения и считала ситуацию ужасной. Она не дала возможность победителю той потасовки нести свой портфель, чем заслужила прозвище «ледышка», с тех пор привязавшееся намертво. По этой причине ссору следовало погасить в самом начале.