Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эх, Антуанетта!
– Послушай, похоронив отца, я не хотела задерживаться там ни на минуту. И Зверь тоже. Надо было выбираться как можно скорее. И тут у нас токамак вырубился. Напрочь.
– Веселый конец.
– Куда уж веселее. Тем более что пауки так и не убрались.
Ксавьер откинулся на спинку кресла, хлебнул как следует пива. Теперь, когда Антуанетта рядом и в безопасности, слушать про такие ужасы – одно удовольствие.
– И что же случилось потом? Перезапустила токамак?
– Да, но позже, когда мы уже выбрались в космос. Реактор продержался достаточно, чтобы разогнать корабль до Йеллоустона, но тормозить пришлось уже с буксиром.
– Так ты сумела набрать вторую космическую или хотя бы выйти на орбиту?
– Ни то ни другое. Я падала на планету. Поэтому сделала единственно возможное: попросила о помощи.
Она допила пиво, наблюдая с ухмылкой за реакцией собеседника.
– Помощи?
– Да. У пауков.
– Серьезно? Их просить – крепкие нервы нужны!
– Ну, с нервами тогда были проблемы. – Антуанетта хихикнула. – А что мне оставалось? Сидеть сложа руки и ждать путешествия на тот свет? Когда валишься в облака газового гиганта, перспектива подключиться к коллективному разуму не слишком пугает.
– Поверить не могу… и это после назойливого сна, который все никак от тебя не отцепится?
– Я пришла к выводу, что это пропаганда. Правда не может быть настолько плохой.
– Там и полстолька – хуже некуда.
– Ксав, когда смерть дышит в затылок, выбирать не приходится.
Он ткнул в ее сторону бутылкой:
– И все-таки ты здесь.
– Да, здесь, перед тобой. Рада, что заметил.
– Так что же случилось?
– Они меня спасли. – Антуанетта помолчала и затем повторила, будто убеждая себя в реальности произошедшего: – Пауки пришли на выручку. Прислали что-то вроде робота-буксира. Эта штука прилепилась к корпусу и выдернула меня из гравитационного колодца. Один рывок – и я уже тихонько дрейфую к Йеллоустону. Пришлось еще повозиться с токамаком, но времени на это уже было хоть отбавляй.
– А пауки… взяли и запросто улетели?
– Ну да! Их главный, старикашка, говорил со мной, прежде чем выслать буксир. Неласково, надо сказать. Пообещал прикончить, если снова попадусь ему. И не похоже, чтобы шутил.
– В рубашке ты родилась. Когда дело касается пауков, предупреждением отделываются нечасто.
– Я в курсе.
– А этот старик, паук-начальник, – он кто?
– Не знаю. Назвал имя – Клавэйн. А кто такой – ума не приложу.
– Да ты шутишь. Тот самый Клавэйн?!
Антуанетта перестала вертеть в пальцах картонку, посмотрела внимательно на Ксавьера:
– Что значит «тот самый»?
Ксавьер взглянул на девушку с тревогой и сочувствием, словно на заторможенное дитя.
– Знаешь, есть такая штука – история. Всякие скучные вещи, которые еще до эпидемии случились.
– Знаешь, я после эпидемии родилась. И твои скучные вещи на самом деле скучные!
Антуанетта посмотрела сквозь бутылку на свет:
– Я еще хочу. Как думаешь, есть у нас шанс получить по второй хотя бы через час?
Ксавьер щелкнул пальцами, подзывая ближайшего робота-официанта. Машина развернулась, вытянулась по стойке «смирно», шагнула к столику – и грохнулась на пол.
Вернувшись домой, Антуанетта все-таки занялась скучными вещами. К вечеру, когда похмелье сошло, оставив звенящую пустоту в голове, девушка пробралась в офис Ксавьера, включила допотопный терминал и запросила у базы данных «карусели» информацию о Клавэйне. Да, как ни крути, а старик – интересный тип. По пути домой Антуанетта о нем не вспомнила. Правда, если бы и вспомнила, не смогла бы ничего узнать – база данных на «Буревестнике» небогатая. А посылать с судна запрос центральной информационной системе слишком уж рискованно.
Антуанетта родилась после эпидемии и знала только сложившийся после этого бедствия мир. Потому не рассчитывала найти полезную информацию, даже если та и присутствовала когда-то в базе. После эпидемии информационную сеть восстанавливали почти с нуля, многие старые архивы испортились либо стерлись вообще.
Но, к немалому удивлению Антуанетты, о людях с именем Клавэйн нашлось немало сведений. Знаменитый Клавэйн, про какого рассказывал Ксавьер, родился на Земле еще в двадцать втором столетии, в один из последних мирных годов перед тем, как ледники спустились с полюсов и превратили планету в безжизненный мерзлый мяч. Клавэйн отправился на Марс, там он сражался с первыми сочленителями. Антуанетта перечитала на всякий случай еще раз. Да, воевал против сочленителей.
В Марсианской войне Клавэйн прославился, и не лучшим образом. Получил прозвище Фарсидский Мясник, повернув ход битвы за плато Фарсида. Он приказал использовать красную ртуть, ядерное оружие и бомбы на металлизированном водороде против пауков. Из-за Клавэйна на поверхности Марса появились многокилометровые остекленевшие кратеры. Кое-кто посчитал его военным преступником. Но менее пристрастные источники утверждали, что он сохранил миллионы жизней – и пауков, и своих союзников. Долгая война на поверхности планеты стоила бы огромных жертв. Еще встречались в изобилии рассказы о героизме Клавэйна: о том, как он в безвыходной ситуации выручал военных и гражданских, о его многочисленных ранениях, оправившись от которых он неизменно возвращался на передовую. Клавэйн находился в причальной башне на равнине Христа, пауки подвергли ее бомбардировке. Он пролежал под руинами восемнадцать дней без пищи и воды, поддерживая жизнь лишь тем, что имелось в скафандре. Когда Клавэйна вытащили, обнаружили у него в руках кота с перебитым позвоночником. Клавэйн кормил и поил его своими небогатыми припасами. Кот умер через неделю. А Клавэйн через три месяца вернулся в строй.
На том его карьера не закончилась. Клавэйна захватила королева пауков, некая Галиана, создавшая сочленительскую орду. Несколько месяцев держала его в плену, пока они не заключили перемирие. А после между прежними врагами установилась странная связь. Когда неустойчивое перемирие оказалось на грани срыва, именно Клавэйн отправился к паучьей королеве улаживать дела. И тогда он, как считают, дезертировал, решив разделить судьбу сочленителей, принять в мозг их машины и сделаться элементом коллективного разума.
После того он практически выпал из наблюдаемой истории. Антуанетта бегло просмотрела оставшиеся записи. Похоже, Клавэйн анекдотичным образом появлялся то тут, то там за прошедшие четыре века. И ничего сверхъестественного. Клавэйн к моменту своего дезертирства был уже в возрасте, но с учетом анабиоза и растяжения времени в межзвездных путешествиях за эти века он мог биологически прожить всего пару-тройку десятилетий. А ведь еще есть технологии омоложения, широко распространенные перед эпидемией. Так что, возможно, это тот самый Клавэйн, а не просто тезка. Надо же, Антуанетта Бакс встретилась с настоящим историческим героем! В ее жизни прежде ничего подобного не случалось.