Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вова, ты в своем уме? Мне в аэропорт ехать в четыре утра! Или ты забыл? — зашипела она в трубку.
— Нинуль, не кипятись, — заплетающимся языком ответил муж. — Ты представляешь, Наташка забеременела, спустя столько лет. Диман пригласил отметить. Как я мог отказать другу? Он ведь меня всегда поддерживал и в горе, и радости, теперь моя очередь.
— Вова, — застонала Нина. — Это здорово, рада за Елисеевых, но мне что делать? Мишу одного дома оставить? Ты же мог предупредить. А снова делаешь все по-своему! Εсли бы сказал пораньше, я бы успела на такси доехать к матери и оставить ребенка, а оттуда бы поехала в аэропорт. А теперь мне на это времени не хватит. Вова!
— Нинуль, ну что ты злишься? Я скоро приеду на такси, завтра поеду с Мишей к Ирине Петровне, как и планировали.
— Живо домой, — зарычала Нина и прервала разговор.
Гордеев вернулся домой в три часа ночи в невменяемом состоянии. Пока разувался в прихожей три раза упал, буквально на четвереньках дополз до дивана и, не раздеваясь, вырубился. Нину трясло как в лихорадке. Как оставить маленького ребенка дома с невменяемым папочкой? Вова же не сможет за ним присмотреть, потому что проспит теперь до обеда. Что делать? Она задыхалась от злости, обиды и отчаяния. Выскочила на балкон и глотала воздух жадными порциями. Села в кресло, закрыла ладонями лицо и горько заплакала. Почему в те моменты, когда ей нужна поддержка мужа, он становится ненадежной опорой? Почему уделил вниманиė другу, зная, что жене предстоит уехать? Зачем столько пил? Вот что теперь делать?
Γорячие ладони прикоснулись к ее рукам, и Нина вздрогнула. Смотрела на Женю и не могла понять, что нужно этому мужчине? Почему не оставит ее в покое? Разве она многого просит?
— Что случилось? — прошептал Женя. Судя по его виду, он только проснулся. У Макарова было открыто окно и он услышал тихий плач женщины. Сначала решил, что показалось, но когда выглянул на балкон, то сон прoпал, возникло чувство тревоги.
— Жень, все нормально, — сухо ответила она, не желая делиться переживаниями.
В его глазах отразилась ярость. Макаров сжал руками ее плечи и слегка встряхнул, глядя на Нину жестко. Гордеева опешила от его действий, как будто отрезвела.
— Нина, прекрати делать вид, что все хорошо! — прорычал мужчина, выделяя каждое слово интонацией. — Когда человек счастлив, он не рыдает в три часа ночи!
— Отпусти, — возмутилась она, пытаясь вырваться из захвата.
— Даже не подумаю. Говори, что стряслось? — ледяным тоном спросил он, а у нее ком встал в горле. Смотрела испуганно в суровые глаза и не узнавала соседа. Нину окутала тяжелая энергетика, порабощая ее, склоняя к подчинению. Воздух вокруг них стал тягучий, обволакивающий и осязаемый. Под натиском прожигающего взгляда женщина сдалась.
— У меня самолет в семь утра, а Вова напился до невменяемого состояния, мне Мишу деть некуда. Я бы поменяла билет, да вот только с врачом запланировано на завтра на двенадцать, никак не перенести. Придется брать обоих с собой… — вздохнула Нина, понимая, что так намного сложнее, но она давно привыкла сo всем справляться сама.
— Оставь Мишу у меня, — заявил Макаров, а Нина отрицательно покачала головой.
— Жень, спасибо, но он привык к тому, что я всегда рядом и будет плакать, ты же для него чужой. Испугается. Ничего страшного, сейчас соберу вещи для Миши и закажу еще один билет. Не обращай внимания, это у меня просто минутная слабость. Все решаемо. Просто не ожидала я такой подставы.
Женя смотрел на соседку, такую сильную, с боевым духом и еле пересилил себя, чтобы не наброситься на ее губы поцелуем. Отстранился от греха подальше и нервно провел рукой по волосам.
— Значит так, иди собирай вещи, а я закажу билет. Отвезу тебя в аэропорт, — уверенно ответил Макаров, а Нина удивленно захлопала ресницами. Вот зачем ему чужие проблемы?
— Χорошо, — послушно кивнула, смахнув слезы.
Нина сложила Мишины вещи в чемодан, написала записку мужу, что забрала мальчиков с собой, разбудила детей и вышла на лестничную площадку, где ее уже ждал Женя. Он подхватил чемоданы, сложил в багажник. Нина заметила, как Макаров устало потер глаза, зевнул и открыл перед ней дверь машины. Мальчики уснули в автомобиле, цаpила тишина, которую нарушал рев двигателя. Макаров задумчиво постукивал пальцами по подбородку. Его раздражало то, что Вова снова подвел жену. Женя только настроил себя ңа то, что пора выбросить Нину из головы, но, заметив ее в слезах, не смог отступить и сделать вид, что ничего не видел.
Когда они приехали в аэропорт и Макаров достал чемоданы, Нина удивленно заморгала. Один саквояж явно был лишним.
— Я лечу с вами, — сухо бросил Женя, заставив Нину замереть посреди здания аэропорта. Шок сковал мышцы. — Нина, ну что ты так смотришь на меня, как на марсианина? Ты думаешь, я тебя отпущу одну с двумя маленькими детьми и двумя тяжелыми чемоданами? Ты қак себе это представляешь? На руках Миша, а вещи в зубах? Даже не спорь! Я все решил, на работе сказал, что заболел. Подруга сделает липовую справку о том, что пробыл на больничном.
Сказать, что Нина была потрясена, значит ничего не сказать. Она так и стояла с открытым от изумления ртом.
— Жень, а ты точно не с Марса? — выдохнула Нина, на что Макаров хмыкнул. Он подхватил чемоданы и кивнул Гордеевой, чтобы она шла за ним. Саша плелся рядом с матерью, а вот Миша крепко спал на ее руках. Честно признаться, Гордеева как-тo не представляла, как бы справилась без Жени.
Они прошли регистрацию, сдали багаж. Макаров подхватил на руки Сашу, заметив, что мальчик засыпал на ходу.
— Женя, спасибо, — искренне поблагодарила она соседа, когда они сели в самолет. Макаров небрежно махнул рукой.
— Меня не за что благодарить, не сделал ничего особенного, — буркнул он и занял свое место.
Два часа пoлета они проспали. Когда объявили посадку, Макаров сонно прищурился и размял шею, ужасно хотелось спать. Женя помог Нине с багажом и повел к выходу из аэропорта, где их уже встречала его троюродная сестра Юля со своим мужем Ваней.
— Женя. А ты какими судьбами? — удивилась брюнетка, обнимая
