А она… Она ненавидела его и в то же время страстно желала, чтобы проклятый чужак накладывал свои ладони не на опухшее лицо незнакомого мальчишки, а на ее щеки, ее плечи. Хотела, чтобы он притиснул ее к себе, сорвал с нее этот дурацкий мальчишечий наряд и проделал с ней то же, что и Канахар. Никогда прежде ей не снились такие дикие, будоражащие кровь сны, и даже наяву она порой забывалась, представляя себя в объятиях отвратительного арранта, который не иначе как околдовал ее. Вот только знать бы еще, с какой целью, если сам и взгляда лишнего в ее сторону не бросит, и словом без нужды не подарит. Неужто до такой степени нехороша она собой, что смотрит он на нее как на пустое место?

Занятая собственными переживаниями, девушка не заметила, как Эврих кончил ворожить над подпаском и предложил ему чашу с теплым еще шулюном. Даже самые любопытные табунщики либо покинули уже шатер, либо затихли под своими овчинами, и у чуть теплящегося костерка остались сидеть лишь аррант, недужный мальчишка и Алиар. Начало тихой неспешной беседы их Кари пропустила, но, когда подпасок, увлекшись, заговорил громче, поневоле прислушалась разговор шел о прошлогоднем вторжении орд Энеруги Хурманчака в Фухэй, в результате чего бежавший из разоренного города мальчишка и попал к степнякам-чифлахам.

— Над моими словами смеются! Им не верят так же, как мы в свое время не верили рассказам о падении Дризы. Едва я упоминаю об Огненном Волшебстве, как кочевники начинают ухмыляться и показывать на меня пальцами, словно на умалишенного. А ведь я собственными глазами видел, как в грохоте и пламени взлетали в рассветное небо глыбы камня, размерами с тележное колесо! Ощущал, как дрожит под ногами земля! Один из образовавшихся в городской стене проломов находился неподалеку от моего дома и был так велик, что «медногрудые» ринулись в него, словно морские воды на соляные поля, когда соледелы поднимают ворота дамб…

— Погоди-ка, — прервал подпаска Эврих. — Я уже слышал кое-что о взятии Фухэя, Дризы и Умукаты. Слышал я и об Огненном Волшебстве Зачахара — мага Энеруги Хурманчака. Истории эти показались мне малоправдоподобными, и я полагал, что подсылы Хозяина Степи нарочно распространяют их, ради устрашения кочевников.

— Ему незачем распускать слухи. Каждый желающий может увидеть проломы, через которые «медногрудые» ворвались в Фухэй. Они подошли к городу в начале месяца Сочных Трав и овладели им после пяти дней осады…

Слушая рассказ об истреблении немногочисленных защитников Фухэя, пытавшихся оказать сопротивление воинам Хурманчака, Кари припомнила историю, рассказанную некогда Лодобором комесам Канахара о колдуне, который будто бы тоже умел творить Огненное Волшебство и чуть ли не скалы с его помощью двигал. Надо бы при случае поведать эту байку Эвриху, раз уж он такой любитель всевозможных небылиц. Имя колдуна она, конечно, запамятовала, но дело, совершенно точно, происходило на берегах далекой северной реки со странным названием не то Святынь, не то Светынь. Лодобор, помнится, перевел это название на язык степняков как имя вечерней звезды: Ир-Таилар. Запомнить его было легко, когда-то в детстве девушка не раз слышала сказку про звезду вечернюю. Начиналась она с того, что жила в Вечной Степи семья: муж, жена и две дочери.

Старшую дочь звали Каинап, а младшую — Варваруна.

Как-то вечером взглянула Каинап в низкое лиловое небо и увидела звезду вечернюю, сиявшую ярче и чудеснее всех остальных звезд. Увидела и, ощутив сердечное томление, громко воскликнула:

— Отец, как прекрасна Ир-Таияар! Вот если бы стала она моей! Хочу поиграть с нею, хочу подержать ее в руках!

— Кто может дотянуться до звезд? Никому не достать их, не дотронуться и не сорвать с небесного свода. Вот разве что услышит тебя Ир-Таилар и сама пожелает спуститься к тебе, — сказал отец и ушел в шатер.

Все становище уснуло мирным сном, а Каинап продолжала любоваться звездой вечерней. Она звала ее спуститься на землю, и-о чудо! — погасла внезапно вечерняя звезда, а девушка ощутила, что кто-то стоит рядом, в нескольких шагах от нее.

— Кто ты и чего тебе от меня надобно? — громко вопросила она, и тут вышедшая из-за тучи луна осветила фигуру высокого юноши с удивительно спокойным и прекрасным лицом.

— Я Ир-Таилар — звезда вечерняя. Ты звала меня, и вот я здесь. Я спустился к тебе с небес и хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Ой-е! С радостью! — охотно согласилась девушка, и тогда Ир-Таилар сказал, что следующим вечером они отпразднуют свадьбу, а до тех пор он отправится в степь ловить диких лошадей, которые послужат выкупом за Каинап.

— Жди меня тут и не пытайся разыскивать, — наказал он своей невесте и, сняв с руки серебряный браслет чудесной работы, протянул ей.

— Возвращайся скорее! — напутствовала она его и дала жениху роговую заколку, поддерживавшую ее черные шелковистые волосы.

Рассыпались мелкие косички по девичьим плечам, вскочил пригожий жених на невесть откуда появившегося перед ним лунно-белого жеребца и ускакал в степь.

Каинап была так потрясена красотой юноши и предстоящим замужеством, что едва дождалась утра, дабы поведать родичам о звезде вечерней. Отец, мать и Вар-варуна порадовались за нее и стали готовиться к свадебной церемонии. Счастливая невеста пыталась помогать им, но все валилось у нее из рук, ибо мысли ее были заняты несказанной прелести юношей. Несколько раз порывалась она скакать за ним, и родичам стоило немалых трудов отговорить ее от этого безрассудного поступка. Но желание поскорее увидеть прекрасного жениха и показать его близким было так велико, что в конце концов Каинап заставила их отправиться вместе с ней на поиски вечерней звезды.

Долго скакали они, прежде чем счастливая невеста не крикнула: «Вот он! Я узнаю его жеребца!» — указывая на всадника, гнавшего им навстречу огромный табун диких лошадей. Радостно устремилась Каинап к восседавшему на лунно-белом жеребце всаднику, но, подъехав ближе, обнаружила, что перед ней вовсе не прекрасный Ир-Таилар, а древний старик с морщинистым лицом и белыми, как хлопок, волосами.

— Это не он! Этот мерзкий старик убил Ир-Таилара и завладел его жеребцом! — запричитала девушка. Отец ее выхватил из саадака лук, наложил стрелу, но тут старик поднял руку и громко произнес:

— Одумайтесь! Никто не убивал Ир-Таилара, ибо я и есть звезда вечерняя. Каинап, взгляни на меня попристальней! Разве не я велел тебе дожидаться меня в своем шатре? Разве не я, прежде чем ускакать в степь, запретил тебе разыскивать меня?

— Ты?! Ты — Ир-Таилар? Не может этого быть! Врешь, злодей, моего жениха погубивший!

— Ты не узнаешь меня, но, может быть, узнаешь заколку, которую вынула из дивных своих волос и подарила мне этой ночью?

Горестно ахнула Каинап, увидев свою заколку в руках старика. Взмахнула длинными черными ресницами и молвила:

— Обманул ты меня, мерзкий старик! Не возьму я тебя в мужья! Ты дряхл и безобразен, а мне нужен муж молодой, статный, с сильными руками и красивым лицом!

Опустил голову Ир-Таилар, покатились по морщинистому лицу слезы, и, увидев это, сжалилась над ним младшая сестра Каинап. Сжалилась и попросила отца: