Я сделал вывод, что существуют еще какие-то факты, которые Димитриос предпочел бы не предавать огласке. Если получится разузнать их до того, как я доберусь до Димитриоса, я смог бы поправить свое материальное положение. И я решил навестить еще некоторых своих знакомых.

Во-первых, Гродека, во-вторых, одного из моих румынских друзей. Вы же знаете, как Гродек познакомился с Димитриосом. Тогда тот называл себя Талат. Румынский друг сообщил, что в 1925 году Димитриос провел сомнительные финансовые сделки с Кодряну, покойным лидером румынской Железной гвардии, и что полиция Болгарии им интересовалась, хотя он и не числился в розыске.

Увы, в этих делах не было ничего криминального. Информация Гродека меня огорчила. Вряд ли после стольких лет правительство Югославии станет обращаться с просьбой об экстрадиции. Хотя французы могли бы на это пойти, все-таки Димитриос в 1926 году оказал особенную услугу республике, проворачивая там сделки с женщинами и наркотиками. Я решил разузнать что-нибудь в Греции.

Целую неделю после своего приезда в Афины я безуспешно пытался найти в официальных документах упоминание о Димитриосе. Потом прочитал в афинской газете, что полиция Стамбула обнаружила тело грека из Смирны, которого звали Димитриос Макропулос.

Он посмотрел Латимеру в глаза.

— Теперь вы начинаете понимать, почему так сложно было объяснить ваш интерес к Димитриосу?

А когда Латимер кивнул, добавил:

— Я, конечно, тоже изучил досье Комиссии по оказанию помощи и проследил за вами до Софии, вместо того чтобы ехать в Смирну. Я вот думаю, не хотите ли вы рассказать мне, что именно вы прочитали в полицейских досье?

— В 1922 году в Смирне Димитриоса подозревали в убийстве ростовщика по имени Шолем. Он бежал в Грецию. Два года спустя Димитриос был замешан в покушении на Кемаля. Снова бежал, но турки использовали убийство как предлог для получения ордера на его арест.

— Убийство в Смирне! Это все проясняет, — улыбнулся мистер Питерс. — Димитриос — изумительный человек, не находите? Такой расчетливый.

— Что вы имеете в виду?

— Позвольте мне закончить рассказ, и вы сами поймете. Прочитав ту заметку в газете, я послал телеграмму своему другу в Париже и попросил его разузнать местонахождение месье С. К. Два дня спустя пришел ответ: месье С. К. только что вернулся в Канны после круиза по Эгейскому морю с группой друзей на греческой дизельной яхте, которую он взял напрокат два месяца назад.

Теперь вы понимаете, что произошло, мистер Латимер? Вы говорите, что удостоверение личности, найденное при теле, было выдано за год до инцидента. Это значит, оно было получено за несколько недель до того, как Виссер прислал мне те три тысячи франков. Понимаете, с того момента как Виссер нашел Димитриоса, он был обречен. Димитриос, должно быть, сразу решил убить его. Естественно, Виссер представлял для него опасность — тщеславный малый, мог проболтаться в любой момент, например, если бы выпил и захотел похвастаться. Его следовало убрать.

Видите, как умен оказался Димитриос! Он мог сразу убить Виссера, но его расчетливый ум разработал план получше. Убийство Виссера стало необходимостью, и он мог попробовать избавиться от трупа с некоторой выгодой. Почему бы с его помощью не обезопасить себя от последствий давнего опрометчивого поступка? Последствия, конечно, маловероятны, но подстраховаться не мешает. Тело злодея Димитриоса Макропулоса передали бы турецкой полиции. Димитриос, убийца, был бы мертв, а месье С. К. остался бы жить и продолжал заниматься своим делом. Но ему требовалось определенное сотрудничество со стороны самого Виссера. Следовало внушить тому чувство безопасности. Итак, Димитриос улыбнулся, заплатил, а сам заказал удостоверение личности, которое должны были найти вместе с телом Виссера. Девять месяцев спустя, в июне, он пригласил своего дорогого друга Виссера присоединиться к нему на яхте.

— Но как он смог совершить убийство на яхте? А экипаж? А пассажиры?

Взгляд мистера Питерса выражал понимание.

— Позвольте объяснить вам, мистер Латимер, как бы я поступил на месте Димитриоса. Для начала я бы взял напрокат греческую яхту. Именно греческую: в таком случае портом ее регистрации был бы Пирей. Я бы договорился со своими друзьями, включая Виссера, что они присоединятся ко мне в Неаполе. Потом мы бы отправились в круиз и через месяц снова вернулись в Неаполь, где я бы объявил, что наше путешествие закончилось. Все сошли бы на берег, но я остался бы на борту, сказав, что возвращаюсь на яхте в Пирей. Потом я бы отвел Виссера в сторонку и сказал, что у меня есть очень секретное дело в Стамбуле, и предложил ему составить мне компанию. Попросил бы его вернуться на яхту, когда все разойдутся, и не распространяться об этом сошедшим на берег пассажирам: они могут обидеться, ведь их я не позвал. Бедный, тщеславный Виссер не смог бы устоять перед таким заманчивым предложением.

Капитану я бы сказал, что мы с Виссером сойдем в Стамбуле и вернемся в Париж по суше после того, как уладим дела. Он бы переправил яхту обратно в Пирей. В Стамбуле мы с Виссером сошли бы на берег. Я бы оставил экипажу записку, что мы пошлем за багажом, когда решим, где остановимся на ночь. Потом я привел бы его в какую-нибудь забегаловку, недалеко от гранд рю де Пера. Позже ночью я бы стал на десять тысяч французских франков беднее, а Виссер оказался бы в Босфоре, откуда его всплывшее тело унесло бы течением до Сераглио-Пойнт.

А потом я бы снял номер в отеле на имя и паспорт Виссера и послал грузчика на яхту забрать наш багаж. Утром под видом Виссера я бы уехал из отеля на станцию. За ночь я бы хорошенько обыскал его багаж и, убедившись, что ничто не указывает на его владельца, сдал бы в камеру хранения. Затем поехал бы поездом в Париж. Если позже в Стамбуле стали бы наводить справки о Виссере — он уехал в Париж. Но кто будет расспрашивать? Мои друзья полагают, что он сошел на берег в Неаполе. Капитану с командой нет до этого никакого дела. У Виссера был фальшивый паспорт, он преступник. У таких типов есть причины внезапно исчезать по собственному желанию. Конец!

Мистер Питерс взмахнул руками.

— Вот примерно так я бы и справился с этой ситуацией. Димитриос, конечно, мог поступить иначе, однако такой вариант развития событий тоже возможен. Но кое-что, я абсолютно уверен, он все же сделал. Помните, вы рассказывали, что за несколько месяцев до вашего приезда в Смирну кто-то изучал полицейские досье? Скорее всего это был Димитриос. Осмотрительность в его характере. Не сомневаюсь, он хотел узнать, что именно известно о его внешности, до того как подкинуть им Виссера.

— Человек, о котором я вам рассказывал, выглядел как француз.

Мистер Питерс укоризненно улыбнулся:

— Значит, в Софии вы были со мной не полностью откровенны, мистер Латимер. Все-таки вы поинтересовались этим загадочным персонажем.

— Вы его видели?

— Вчера. Но он меня не заметил.

— Значит, вы знаете точно, где он живет в Париже?

— Да. Как только я выяснил, чем он сейчас занимается, сразу понял, где его найти.