ведению которых тамплиеры учились у денежных людей Ломбардии. Один из Великих магистров ордена (а всего их за его историю было 23) состоял даже в родстве со знаменитым семейством ломбардских банкиров. Сами римские папы охотно пользовались денежными услугами «бедных рыцарей»: как банкирам, им поручали хранить и выплачивать звонкий металл, собранный папскими агентами якобы на нужды Крестовых походов, давать деньги взаймы сеньорам, снаряжавшимся в Палестину, и пр. По мнению современной западногерманской исследовательницы М. Л. Бульст-Тиле, тамплиеры в роли ростовщиков стали опасными конкурентами итальянских банкиров. Интересно, что храмовники сами изобрели и применяли сложную систему финансового делопроизводства: они вели бухгалтерские книги, составляли документы доходно-расходной отчетности и т. д.

Орден храмовников особенно преуспел на поприще «крестоносного бизнеса». Однако и госпитальеры добились немалого. В особенности усердно занимались они приумножением своих поместий.

Богатства орденов росли. Через несколько десятков лет после их создания орденам принадлежали тысячи деревень, лугов, виноградников, соляных промыслов, земельных участков в городах, в том числе рынки, всевозможные доходы от недвижимого и движимого имущества. Опись грамот, например, испанских тамплиеров, относящаяся к концу XII в., включает 444 документа о дарениях, покупках, завещаниях и т. д.

Ордены имели свои провинции не только в Латино-Иерусалимском королевстве, но также во Франции и Германии, в Испании и Португалии, в Чехии и Венгрии, в Англии и Сицилии, в Славонии (Далмации). Во время Третьего крестового похода английский король Ричард Львиное Сердце, нуждавшийся в деньгах, продал (или заложил) храмовникам захваченный им у Византии остров Кипр: тамплиеры уплатили за него в 1191 г. наличными 40 тыс. безантов и 60 тыс. должны были внести позднее.

Орденские рыцари сделались жесточайшими эксплуататорами крепостных крестьян в своих поместьях. Не раз там поднимались восстания против «небесного воинства» апостольского престола. Самое мощное из них вспыхнуло весной 1192 г. – и как раз на Кипре. Тамплиеры, не успевшие освоить только что приобретенное владение и будучи немногочисленны, не сумели справиться с «мятежниками» и поневоле уступили остров титулярному иерусалимскому королю Ги Лузиньяну (титулярному, ибо, как мы увидим, Иерусалим к тому времени был утрачен рыцарями).

В XII в. ордены заняли первенствующее положение в государствах крестоносцев на Востоке. Им были переданы многие крепости и замки, главным образом пограничные: так, в 1150 г. тамплиерам, как «храбрейшим и опытнейшим в воинском деле людям», была навечно отдана крепость Газа, воздвигнутая для обороны против Египта; в 1152 г., после того как Hyp ад-Дин, нанеся поражение войскам графства Триполи, разрушил крепость Тортозу, ее бренные останки тоже отдали храмовникам. В их распоряжении находились крепости Торон де Шевалье, Бет Жибелин и др. Гарнизоны братьев-рыцарей размещались почти во всех городах Иерусалимского королевства, а также княжеств Триполи и Антиохии, повсюду у них имелись свои дома или казармы.

Современники многократно укоряли орденских рыцарей в гордыне – и не напрасно: ордены всячески подчеркивали свою независимость от баронов и епископов. Маркиз Конрад Монферратский, оборонявший Тир от Садах-ад-Дина, утверждал, что тамплиеры «своей завистливостью вредили ему больше, чем язычники». Подчас они позволяли себе откровенно дерзкие выходки по отношению к местной церковной иерархии. Во время проповедей в храме Гроба Господня иоанниты, например, во всю мочь трезвонили в колокола в своих церквах, заглушая службу, которой руководил иерусалимский патриарх; однажды он даже пожаловался на столь вызывающее поведение госпитальеров римскому папе. Подчас братья-рыцари вступали в прямые конфликты с церковными и светскими властями. В 1155 г. госпитальеры совершили даже вооруженное нападение на церковь Святого Гроба. Своими разбоями орденские рыцари причиняли порой непосредственный ущерб самой иерусалимской короне, и короли вынуждены были силою унимать воинов апостольского престола.

Тем не менее, поскольку общая численность крестоносных завоевателей, осевших на Востоке, была невелика, с орденами приходилось считаться; они играли серьезную роль в военных предприятиях крестоносцев, выступая обычно либо в авангарде рыцарских соединений, либо в арьергарде, прикрывая их отход. После утраты Иерусалима в 1187 г. ордены остались, в сущности, единственной боеспособной силой крестоносных государств. Понятно, что никакой политический шаг тут не предпринимался без участия Великих магистров.

Однако значение орденов в жизни франкского Востока существенно ослаблялось тем, что оба ордена, как правило, жили не в ладах между собой. Алчность храмовников и госпитальеров порождала их взаимные распри. Они готовы были уничтожить друг друга из-за обладания какой-нибудь мельницей или рынком. В 1179 г. папа Александр II заставил оба ордена подписать формальный мир, словно это были два враждебных государства.

К концу XII в. военно-монашеские ордены превратились во влиятельную военно-политическую силу и на Востоке, и на Западе. В руках орденов сосредоточились колоссальные имущества – земельные и денежные. Масса мелких рыцарей из западных стран охотно потянулась в эти сообщества, привлеченная возможностями удовлетворить через них свои агрессивные устремления.

Но хотя ордены и являлись наиболее организованной силой западных феодалов в Восточном Средиземноморье, однако независимое положение, нарушавшее привычную церковную иерархию и превращавшее ордены как бы в государство в государстве, злоупотребление своими привилегиями, грабительские авантюры, непрестанные конфликты как с местной администрацией, так и между собою, высокомерие братьев-рыцарей – постепенно восстанавливали против них феодалов-мирян и феодалов-церковников, а богатства орденов вызывали зависть. По словам хрониста, орденские братья искали только своей выгоды, но отнюдь не жили заботами о «делах Христа». Естественно, что, поглощенные стяжательством, ордены были не способны сколько-нибудь основательно упрочить франкские завоевания на Востоке.

4. Крестовые походы xii в.

4.1. Сельджукский реванш. Проповедь Бернара Клервоского

В то время как крестоносцы первых поколений, обосновываясь в своих заморских владениях, старались упрочить здесь собственное господство, мусульманские княжества начали постепенно сплачиваться. На Востоке создавались более или менее крупные государственные объединения сельджуков. Западные пришельцы встречали с их стороны все усиливавшийся отпор. С каждым годом обострялись и отношения крестоносцев с Византией. Там косо смотрели на Иерусалимское королевство, территория которого когда-то принадлежала империи. Особенно сильное раздражение ее правящих кругов вызывало норманнское княжество в Антиохии. Флот и сухопутные войска греков то и дело покушались на границы этого государства, основанного Боэмундом. Положение сделалось весьма напряженным, когда византийский император Иоанн II Комнин (1118–1143), завоевав армянскую Киликию, в августе 1137 г. подступил с войсками к Антиохии и принудил ее князя Раймунда де Пуатье стать вассалом Константинополя. Правда, сам Иоанн принял обязательство добыть для Антиохии несколько городов у сельджуков (Халеб, Шейзар, Хаму и Хомс), но не выполнил своего обещания. В сентябре он предпринял даже попытку захватить Антиохию, и лишь приближение зимы вынудило его отступить. В 1143 г. Иоанн II был убит на охоте чьей-то отравленной стрелой. Однако