Знаю, о чем она. Ее неуверенность читается во взгляде. Таком честном открытом взгляде карий глаз. И почему я когда-то решил, что они зеленые?

Веду пальцами по теплой матовой коже, фиксирую острый локоть в своей ладони и разворачиваю Еську к себе спиной. Кладу руку на плоский живот, поднимаюсь выше, отчетливо слыша громкие удары ее заходящегося в бешеном ритме сердца.

У самого все смешалось. Похоть. Симпатия, что превращается в одержимость. Ревность. Страх. Как ни странно, он у меня тоже присутствует.

— Нет, — перехожу на шепот, а ее кожа на шее покрывается мурашками. Еська вздрагивает и чуть обмякает в моих руках.

Так близко и так далеко…

— Пошли отсюда.

— Я не могу. Меня послали за новым маркером…

Она разжимает кулак, и я только сейчас замечаю, что она держала его в руке все это время.

Поочередно загибаю ее пальцы, вновь собирая их в кулак.

— У меня небольшие проблемы дома.

— Что-то серьезное?

— Нет. Позвони, когда тебя будет нужно забрать.

Целую рыжую макушку и отпускаю Есю от себя.

— Знаешь… дай свой телефон.

Протягиваю ей гаджет и вижу, как она набирает сообщение Бережной.

«Прикрой меня. Мне срочно нужно уйти».

— Лекции у Лёвушки все равно слишком скучные, — пожимает плечами. — Куда пойдем?

— Есть один вариант…

— Парк аттракционов? — Еська с сомнением смотрит на чертово колесо через окно машины.

— Я бы сказал, аттракциона. Кроме этой фигни, — киваю на колесо, — здесь больше ничего нет.

— Тут куча детских каруселек. Мы с родителями сюда часто ходили, в детстве. Отец не всегда пил, было время, когда у нас все было как у людей.

— А потом?

— Потом у него начались какие-то проблемы с работой, дома скандалы… Папа активно приложился к бутылке, а мама не нашла ничего лучше, чем родить ему еще детей. Близняшек. Хотела взбодрить. Думала, он одумается. Но разве появление ребенка может что-то решить или исправить?

— Вряд ли.

— Вот и я о том. Я люблю мелких, но мне кажется, тогда мама испортила все еще больше. Отец не хотел детей, они ругались, так орали, соседи милицию по ночам вызывали… Потом он ее ударил. Первый раз. Потом еще и еще… Это вошло в привычку. Я понять не могла, зачем она это терпит? Его терпит? Если бы не бабушка, то на развод она бы вряд ли подала. Бабушка настояла… Хотя толку? Он все равно с нами жил. Доля в квартире, и никуда от него не деться…

— Звучит паршиво.

— Поверь, выглядит и ощущается так же, — она смеется, чуть закатив глаза. — Но я знаю, что бывает гораздо хуже. Прокатимся?

Еська с детским восторгом в глазах переводит взгляд с колеса на меня.

— Вообще, я притормозил тут, чтобы купить воды, — киваю на палатку.

Подумать даже не мог, что в ее голове промелькнет что-то подобное… Аттракционы…

— Одно другому не мешает. Я сбежала с пар не для того, чтобы тухнуть в машине. Пошли!

Она дергает ручку двери, и салон наполняется холодным осенним воздухом. Несмотря на солнечную погоду, температура уже давно опустилась до пяти-семи градусов. Не лучшее время для катания на колесе.

— Они не работают, — ускоряю шаг и ловлю Еськину ладошку. — Не сезон.

— И ты ничего не можешь с этим сделать? — она прищуривается и заглядывает в глаза. Настоящая хитрая лиса, которая берет меня на слабо.

— Если это проверка, то я ее прошел.

Тяну Токареву к небольшому зданию. Знаю, что именно там сидят технари, которые отвечают за всю эту ржавую рухлядь. Как и то, что в парке идет частичный ремонт и персонал просто обязан присутствовать тут в полном составе.

Батя провел масштабную агиткампанию и взял ремонт парка под личный контроль, но интересно здесь совсем другое… Например, то, сколько бабла он успеет отмыть…

Конечно, в лицо меня тут никто не знает, но фамилия скажет все за себя.

В итоге так и получается. Пара шуток, немного прямолинейный намек на отца, и вот, персонально для нас, запускают это чертово колесо.

— Будешь должна, — шепчу ей на ухо, притянув к себе, пока мужичок в темно-синем комбинезоне запускает аттракцион.

— Вообще, я пошутила, — запрокидывает голову, — но раз так, можно я буду честной?

— Валяй.

— Это странно, но мне льстит, что ты можешь чуточку больше, чем остальные в этом захудалом городе.

— После такого признания общество, как правило, припишет тебе меркантильность.

— А ты?

— А мне по барабану.

— Сколько раз девчонки выпрыгивали из трусов не перед тобой, а перед осознанием того, кто ты?

Я вздергиваю бровь, а она громко хохочет.

— Что? Забрал девочку с философии, — пожимает плечами, продолжая смеяться.

У Еськи заразительный смех. Легкий. Она и сама такая же… воздушная. Но, если надо, когти выпустит быстро. Проверено на собственной шкуре.

— В следующий раз я буду предусмотрительней. Пальто застегни.

— Эта забота?

Она ловит мой взгляд, продолжая улыбаться.

— Раньше я бы и подумать не могла, что ты можешь быть таким внимательным, и вообще…

— Я законченная сволочь, — закидываю руку на ее плечо, — сегодня у меня временное помутнение рассудка.

— Магнитные бури или луна в третьем доме?

— Все сразу. Садись.

Есения переступает железный бортик и практически падает в пластиковое кресло, крепко вцепляясь в ручки. Кабинка покачивается из стороны в сторону с мерзким скрипом.

— Хороший сюжет для «Пункта назначения», — откидываюсь на спинку.

— Дурак.

Успеваю увернуться, чтобы она не зарядила кулаком по моему плечу. Кабинка снова покачивается, и скрипучий звук повторяется.

— Андрей! — взвизгивает. — Боже, это моя самая глупая идея. Можно мне на землю?!

— Три оборота.

— Не уверена, что переживу хотя бы один.

— Я в тебя верю.

Колесо медленно начинает ход, и Еська сразу же сжимает мою руку. Она не смотрит вниз, держит взгляд прямо, где-то на уровне моего подбородка.

— Ты боишься высоты?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Кажется, да.