культуры обозначаются с первого десятилетия XX в. Так, представленные М. Планком принципы квантовой механики и опубликованные в 1905 г. основные идеи теории относительности А. Эйнштейна ставят под сомнение логику ориентированной на поиск объективной истины классической науки, допускают множественность пространственно–временных координат, в рамках которых устанавливаются физические закономерности. Авангардистские творческие эксперименты в изобразительном искусстве и литературе означают фактическое отрицание классической традиции. Наконец, быстрые темпы развития массовой культуры полностью меняют облик социокультурного пространства.

Переломными для судьбы европейской культуры оказались события Первой мировой войны. По словам французского философа–экзистенциалиста Г. Марселя, «европейская культура умерла 1 августа 1914 года». На это же время приходится окончательное становление новой, постклассической по своей сути, культуры, определяемой как модернистская. О временных и содержательных границах модернизма ведутся постоянные дискуссии. В контексте общекультурной проблематики XX в. модернизм — это не только художественно–эстетическое явление, каким оно представлено в традиционном понимании, но совокупность разнородных проявлений всей системы идей и ценностей, а также духовного склада западной цивилизации. Наиболее полно модернизм проявляет себя в 1920-1930‑е годы. Катастрофические события Второй мировой войны меняют духовно–нравственное состояние и векторы социокультурного развития западного мира. Культура второй половины XX в. развивается уже под знаком постмодернизма.

Культурное пространство западного мира в первой половине XX в. формировалось под влиянием модернизационных процессов и скоростей, с которыми они происходили. Модернизация, под которой принято понимать социокультурную динамику европейского общества эпохи начавшейся в XVIII в. индустриальной революции, приводила к коренным изменениям на всех уровнях развития культуры. Новые ценности — рационализм и прагматизм — в немалой степени вытесняли прежние духовные ориентиры. «Дегуманизация» массового сознания меняла ментальность личности — той, которая сознавала себя субъектом культуры, чутко реагировала на кризисные трансформации, формировала своей рефлексией новые измерения культурного пространства.

Изменившееся мироощущение личности, показавшее, как чуткий барометр, новые измерения культурного пространства, проявило себя в культурфилософской мысли. Постклассическое понимание культуры формировалось в полемике с традицией новоевропейской науки, которая, как известно, была основана на чувстве исторического оптимизма, на вере в движение по пути прогресса. Классические теории культуры исходили из убежденности в решающей роли разума, открывающего неограниченные возможности развития человека, его духа, прав и свобод. Рефлексия постклассическая — в лице, к примеру, А. Шопенгауэра и Ф. Ницше — заявляла о своем рождении чувством тревоги, исторического пессимизма, разочарованием в рационально ориентированных культурных практиках, препятствующих самореализации человека.

К началу XX в. кризисное мироощущение становится господствующим настроением времени и отчетливо заявляет о себе после трагических событий Первой мировой войны. Европейская культура тяжело и даже безнадежно больна. Первым ярким, но далеко не единственным выражением этого умонастроения явился «Закат Европы» — вышедший в 1918 г. труд знаменитого немецкого мыслителя, представителя философии жизни О. Шпенглера.

«Закат Европы» — наиболее известный пример нового понимания логики историко–культурной эволюции, философской рефлексии постклассического типа. Труд О. Шпенглера утверждает релятивизм, относительность прежних европоцентристских концепций культурного прогресса. В условиях, когда классическое толкование культуры обнаруживает свою несостоятельность, истоки ее развития мыслитель ищет не в разуме, а в жизни, находящейся в состоянии становления, развития, творческой самореализации. Жизнь как форма бытия культуры подчинена «идее судьбы», которая, по выражению автора, должна быть противопоставлена «познанию причины и действия, основания и следствия», т. е. прежним подходам к пониманию культурного развития. О. Шпенглер трактует культуру как живой развивающийся организм, проходящий закономерные стадии развития — рождение, расцвет, угасание. На последней стадии она закостеневает, теряет способность к органической жизни, превращается в цивилизацию; происходит ее закат, т. е. смерть. Именно на стадии цивилизации как «неизбежной судьбы культуры» находится, по О. Шпенглеру, современная ему Европа.

Наряду с О. Шпенглером кризис культуры констатируют и другие крупные мыслители первой половины XX в., представляющие разные направления философской мысли: Г. Зиммель, Н. Бердяев, А. Вебер, Т. Лессинг, Й. Хейзинга и др. Поиски истоков кризиса ведут их к размышлению о новых реалиях социокультурного развития. Становится ясно, что быстрые темпы индустриализации коренным образом меняют культурное пространство и повседневную жизнь миллионов людей, приводят к рождению массовой культуры. Еще Ф. Ницше в XIX в. увидел в массе («стаде», как он ее называл) носителя системы ценностей, глубоко чуждых самому духу культуры. В XX в. пришествие массы как угрозу европейской культуре констатируют О. Шпенглер, Н. Бердяев, теоретики Франкфуртской школы социальных исследований и др.

Особое место в осмыслении феномена массы сыграли труды испанского философа X. Ортеги–и–Гассета. В работе «Восстание масс» (1929) он впервые показал, что масса — большинство, сформировавшееся в эпоху промышленной революции и политического либерализма XIX в. — имеет не столько количественные, сколько качественные характеристики. Масса в его трактовке — это «безличный коллектив», «совокупность лиц, не выделенных ничем», довольных «собственной неотличимостью». Социально–психологические характеристики человека массы приводят к рождению массового общества, в рамках которого формируется массовая культура.

Массовая культура — это не просто подобная прежним формам культура масс и для масс. Это особая, присущая именно современности, система определенных социально–психологических и культурных механизмов, которая соответствует особенностям массового сознания в индустриальную и постиндустриальную эпохи. Так, видный представитель Франкфуртской школы социальных исследований Г. Маркузе показал, что массовая культура формирует «одномерного человека». Последний характеризуется стертым личностным началом, ориентируется на систему стереотипов, предлагающую готовые ответы на все, что происходит в окружающем его социокультурном пространстве. Еще один представитель этой школы — Э. Фромм — дал характеристику массовому человеку как «отчужденной» личности, т. е. потерявшей собственное Я, свой личностный потенциал, свою уникальность.

На этом фоне кристаллизуется еще одна чрезвычайно важная проблема постклассической культурной рефлексии — проблема человека как субъекта культуры и ее творца. Классический гуманизм мыслил человека существом разумным, разум воспринимался как основа свободного поведения и самореализации личности. В новых условиях рождается более сложное понимание человеческой индивидуальности и ее культуротворческих возможностей.

На трансформацию западноевропейских представлений о человеке, как известно, огромное влияние оказали марксизм и ницшеанство. Переосмыслив гегельянство, К. Маркс пришел к новой концепции личности: субъект определяется не мышлением, сознанием или разумом, но практическим, имеющим активный характер, действием. Ф. Ницше, констатировав смерть Бога в западной культуре, движущей силой нового общества обозначил «волю к власти», под которой понимал волю творческую, освобождающую от традиционных представлений и ценностей. Личность в ницшеанской концепции — это «сверхчеловек», совершающий постоянное усилие ради акта самоопределения, ради внутреннего освобождения от разного рода ложных ограничений.

Новое понимание субъектности в культуре XX в. сформировалось благодаря трудам знаменитого австрийского врача и психоаналитика З. Фрейда. Он сумел обосновать наличие в человеке трех уровней сознания («оно», «Я», «Сверх-Я») и показать механизмы взаимодействия между ними. «Оно» — это бессознательное, мир безотчетных влечений человека, где половой инстинкт