- Это правда?

- Я в это верю.

Кажется, мой безразличный тон убедил его больше, чем всё остальное.

- Никогда не слышал о чем - то подобном!

В отличие от меня, Эйнара переполняла энергия, и он вскочил и стал расхаживать, засыпая Эмму вопросами.

- Это действительно так?

- Я дошла до границы и вышла из зоны действия искусственной зимы.

- Но какой прок нам от этого? Если на остальной планете ледниковый период!

- Он давно закончился. Температуры вне этой зоны нормальные. Можно жить без средств защиты.

- Что?! Но...

Я перестал прислушиваться, прикрыл глаза. Их голоса звучали всё дальше и дальше. Меня будто раскачивало, мягко баюкая. Унося к терпеливой темноте, что всегда ждала меня.

Как странно человек устроен. Я конечно не монах, но сейчас не вспомню ни одной из своих бывших девушек. Их стерло, как пыль с бумаги, одним дуновением. Ничего не осталось - ни лиц, ни имен. Даже удивительно. Будто не со мной происходило. Кто-то сказал - так было, и это был ты. Но сам я ничего об этом не помню, ничего не чувствую. Всё прошло мимо, не оставив на мне ни малейшего следа. Ни единой царапины.

Я ненормальный. Определенно. Разве люди не должны радоваться, наслаждаться любовью? Испытывать что-то светлое, приятное? Беречь, заботиться о любимых?

Ничего не давать взамен, отталкивать и приносить боль друг другу. Вот что происходит у нас с Эммой.

Я распят этой любовью. Отравлен. Выпотрошен.

Все нити, что связывали меня с другими людьми - оборваны. Все чувства подчинены одной ей, для других просто нет места. Я не вижу и не слышу ничего, кроме неё. Я дышу только ею. И она единственная, кто заставляет меня дышать. Не могу без неё жить. И с ней не могу.

Что же мне делать? Я чувствовал себя таким хрупким и уязвимым. Одно неверное движение, и рассыплюсь на куски. Почему я сижу здесь и ничего не делаю? Упиваюсь жалостью к себе. Как мерзко...

Я должен что-то делать. Спасать, уговаривать, беречь. Почему я молчу?! Потому что она всё решила. Она снова всё решила, и это окончательно. Я уже знаю.

Как бы я не прятался от этого, ничего не изменится. Я не включён в круг её интересов. Не участвую в её жизни. Как посторонний зритель. Она приняла и смирилась с фактом моего существования, но это ничего для неё не изменило. Я всё время догоняю ту, что даже не задумается обернуться, когда уходит.

Если бы мог, избавился бы я от этих чувств? Смог бы снова стать беззаботным, спокойным, счастливым? Хотя я давно забыл, каким был тогда, до встречи с ней.

Кто позволил мне так сильно её полюбить? Кто сделал её такой необходимой?

Я даже представить себе не мог, как бы всё было, если бы мы были самыми обычными людьми. Если бы Эмма не была егерем, какой бы она была? Чтобы мы почувствовали, когда встретились? Она была бы совсем другой? Чаще улыбалась, смеялась… И я бы не любил её так сильно?

Нельзя любить кого-то так отчаянно. Сгоришь в любом случае. Это только вопрос времени.

Я должен её остановить…

- Кайс...

Открыв глаза, я увидел Эмму перед собой. Она сидела на коленях, сложив руки. Взгляд внимательный и голос, лицо… Нежное? Редкое для неё выражение. Она говорила со мной, как с больным. Я будто проснулся, толчком вышел из забытья, не слушая, но слыша, что происходило вокруг.

- Где…

- Они ушли. Для того чтобы усвоить такую информацию, нужно время. Ты же тоже ушёл, когда узнал.

- Как ты попала в купол?

- Почему ты вдруг об этом спрашиваешь?

- Ты не хочешь отвечать?

- Нет, просто неожиданно.

- Тогда скажи.

- Ты забыл? Ты же сам дал мне кольцо. Доступ без ограничений.

- Оно не действовало, когда тебя выгнали.

- Скорее всего, там была какая-то блокировка на то время, пока помещение не очистится. Даже для него.

Я подался вперёд и схватил её за руки. Тонкий ободок колечка можно только почувствовать, бесполезно искать по-другому. Но я ничего не нашёл.

38 глава

- Где ты его спрятала?

- Ты хочешь его забрать?

Я не видел смысла отвечать. На её одежде не так много карманов, я тут же вывернул их. Эмма наблюдала за этим спокойно. Пока я не увидел на её шее цепочку. Спереди, под одеждой и, недолго думая, я рванул замок вниз, распахивая ворот. Вот теперь она попыталась меня остановить. Хотела отвести мои руки, второй рукой сжав ворот.

Она действовала мягко, но так беспрекословно! Я почувствовал, что задыхаюсь от ярости! Снова! Снова она делает то, что хочет, и не считается со мной!

Я толкнул её, опрокидывая на спину. Я всё-таки парень и всё равно сильнее. После короткой борьбы, пока я пытался поймать её руки, и одновременно прижать ноги, привела к тому, что я просто навалился на неё сверху, распластав по полу. Руки задрал вверх, и, удерживая одной рукой, второй сорвал цепочку с её шеи. Это было именно то, что я искал. Не без труда запихнул кольцо в задний карман, потому что Эмма и не думала успокаиваться и все ещё пыталась вырваться. Но то, как она извивалась, скорее вредило ей самой. Пришлось прижать её руки обеими руками к полу.

- Теперь я буду уверен, что ты не уйдёшь, ничего мне не сказав. Ты же это планировала?

Наши лица были так близко, дыхание касалось кожи, опаляя. Я не удержался и опустил взгляд вниз. Её голая шея и распахнутый слишком сильно ворот совсем запутали мои мысли. Хотя между краями не так уж и много было видно, но я сразу понял, что оказывается, на ней не было белья… Совсем ничего. И тут же остро почувствовал всем телом её тело подо мной. Особенно её грудь, сквозь одежду, прижатую к моей. Так вдруг стало жарко. И её губы совсем близко. Нужно лишь чуть-чуть наклониться.

Мир сузился, смазавшись и сжавшись до одной точки. Только мы, тесно прижавшиеся друг к другу на полу, и ничего больше не существовало. И так недопустимо близко её губы, глаза. Отпечатываясь клеймом на сердце.

Эмма изумленно распахнула глаза и застыла, когда я прижался губами к её губам. Странным образом это подействовало на меня едва ли не больше, чем когда она извивалась подо мной, стараясь освободиться. Если до этого момента я ощутил только крошечные искры разбуженного желания, то сейчас, когда она перестала отталкивать меня и вырываться - я мгновенно вспыхнул.

Я вовсе не собирался ничего делать. На мгновение уступил своей слабости. Слишком близко, слишком горячо, её губы были слишком сладкие и остановиться было невозможно. И когда её губы раскрылись навстречу, и она ответила на поцелуй, как я мог остановиться?