Английский археолог, автор книг о древних цивилизациях Кеннет Кларк так рассуждал о судьбе пирамид: «Да, египетская гора — чудо света, предмет вечного удивления людей титаническим трудом их предков. Но одна сама по себе она ни о чем не говорит. По ней нельзя судить ни о путях человечества, ни о взлете строительного искусства, ни о его тупике. А вот их комплекс, разбросанный по всему свету, это уже нечто особое, навевающее серьезные мысли. Куда поднимал ступени человек, куда он стремился вместе с ними? Быть может, к познанию вселенских законов? А может быть, к более земному — к раскрытию особенностей окружающей его среды? Во всяком случае, есть какой-то скрытый смысл в пирамидах, таинственный и упорный план раскрытия пружин жизни. Но раскроется ли перед нами эта глубоко осмысленная задумка предков?»

Наука педантична в своей исследовательской деятельности. И многие новые поколения историков, археологов и просто любопытных людей будут продолжать поиск истины, которая была хорошо известна людям древности, строившим ступени в небо повсюду.

…И вот в полутьме невзрачной хибарки профессор видит, как открывается незамысловатый крестьянский сундук, и в нем среди тряпок вспыхивает старое золото. Кольца, чаши, кубки, фигурки домашних божков, сказочных зверей…

«В этот миг я почувствовал себя истинным победителем. Я сравнивал себя со Шлиманом, увидевшим среди камней Трои золотые сокровища царя Приама. Передо мной были подлинники!»

На грязный пол перед ним высыпали бесценные изделия из слоновой кости, серебра, янтаря, бронзы. Были здесь и железные вещицы, которые, между прочим, во времена их изготовления стоили значительно дороже золотых. Были тут: оружие древнего воина, украшения царицы, кубки из сплава серебра с золотом, перстни с крупными изумрудами, золотые пуговицы и броши с гравировкой, бронзовые ожерелья тончайшей ювелирной работы.

Профессору почти сразу же стало ясно, что все эти воистину царские сокровища извлечены из одного могильника. Они были очень разными по назначению, но археологу нетрудно было определить их стилевое единство, принадлежность к одной древней культуре. Столь пышные похороны могли увенчать земной путь только весьма могущественного правителя. Но какого правителя? Какой древней державы?

— Можно ли все это сфотографировать?

— Нет! Ни в коем случае!..

Семейная реликвия

В тот памятный день профессор Джеймс Мелларт, археолог, купил билет на экспресс Стамбул — Измир. Провожали его чиновники турецкого управления охраны древностей. Поезд тронулся, и профессор намеревался вздремнуть. Но именно тут в купе вошла молодая девушка. «Типичная гречанка. Таких темноволосых красавиц много в приморских городах Турции», — подумал Мелларт.

Зарисованные по памяти Меллартом исторические драгоценности из сундука

Она окинула профессора внимательным взглядом, попросила разрешения сесть напротив. Говорила незнакомка с легким американским акцентом. Но вовсе не это удивило профессоpa. Удивил массивный золотой браслет на ее правой руке. Он был очень древним. От него «пахло» тысячелетиями. Джеймс Мелларт давно мечтал извлечь такую штуковинку из пластов земли, а она вот тут, рядом… Вот так началось первое действие этой современной драмы, которую поставил весьма хитроумный режиссер. Не отрывая глаз от чудесного браслета, профессор тотчас же попытался определить возраст сокровища, пока не остановился на III тысячелетии до нашей эры.

«Бесспорно! Бесспорно! — убеждал себя Мелларт. — Это напоминает что-то близкое к Трое, но только более древнее. Примерно на тысячу лет. Матовое золото. Своеобразный узор. Рельефный рисунок. И всему этому не менее четырех тысяч лет!»

Волнение археолога понятно. Он сделал случайное открытие. И где? В вагоне поезда. Перед ним был памятник неизвестной культуры, целое поле для исследовательской деятельности. В Малой Азии все возможно. Не так давно один его друг на базаре в городке Газиантке случайно купил редчайшую золотую монетку с гордым профилем Александра Македонского. Ее нашли на пашне…

Тут профессор привстал со своего места и представился. Девица и не пыталась разыграть удивление. Она прекрасно знала, кто перед ней. Джеймс Мелларт еще с 1958 года был известен в Турции по результатам своих сенсационных раскопок в Западной Анатолии. Ему удалось открыть самое древнее поселение в этой части Азии. Девять тысяч лет назад люди в нем уже умели обжигать кирпичи, делать добротную посуду и лепить фигурки божков и богинь. Помимо всего прочего, они были умелыми земледельцами и скотоводами.

Профессор не удержался и тут же начал упорные расспросы о происхождении удивительного браслета.

— Просто семейная реликвия. Такие вещицы у нас давно передаются по наследству, из поколения в поколение. Такова традиция. Их нельзя ни продать, ни обменять, — отвечала девушка.

Наступило молчание. Профессор продолжал разглядывать браслет, все более убеждаясь в его уникальности. Одновременно он пытался найти способ хотя бы на часок заполучить реликвию.

Незнакомка как будто читала его мысли: разумеется, это связано с рядом трудностей, однако такому знаменитому человеку она, пожалуй, сможет показать кое-что из семейной коллекции.

«Режиссер», очевидно, предусмотрел такой момент эмоционального напряжения, когда археолог согласится на любые условия. И «актриса» хорошо сыграла свою роль.

Поезд останавливается в Измире. Девица перемигивается с «водителем такси», машина долго колесит по пригороду и тормозит наконец у маленькой пристани. Здесь их ждет лодка. На другом берегу залива опять нанимают такси и после длительного кружения по лабиринту узких восточных улочек оказываются у одноэтажного домика.

Началось второе действие драмы.

Профессору показали сундук с драгоценностями. Осторожно перебирал он древние украшения, фигурки людей, посуду. Вот гравированное изображение парусной лодки: неведомый, праисторический тип корабля. Вот массивное кольцо с двумя камнями — рубин и смарагд. А вот ритуальный сосуд с геометрическим орнаментом. Каким совершенным вкусом обладал древний мастер!

На полу появился расписной кувшинчик с замысловатыми узорами. Узоры для археолога то же, что таблички с клинописью или папирус с иероглифами. Они скажут об эпохе, о влиянии соседних народов, о традициях и даже обычаях.

Здесь были узоры, в чем-то родственные тем, что на браслете. И притом неведомые науке.

— Позвольте мне все-таки сфотографировать. Вы даже не представляете, какая это ценность для мировой науки!

— Нет! Нельзя! — услышал он категоричный ответ. — Это невозможно. Это запрещено. Но… вы можете, профессор, если хотите, кое-что перерисовать в свой блокнот… Работайте сколько пожелаете. Только нельзя никуда выходить. Таково наше единственное условие.