— Господи Иисусе…

Джослин весело рассмеялась, и Джаспер метнул в ее сторону уничтожающий взгляд. Его глаза горели жаждой убийства. Но женщина лишь ухмыльнулась и встала.

— Ну ладно, Ронуэн, полагаю, ты поняла, что надо делать, поэтому я могу со спокойной совестью тебя оставить. Когда закончишь, поднимись ко мне наверх.

И она ушла, словно ее нисколько не беспокоил тот факт, что у Джаспера на уме было не только купание.

Чего она добивается? — думал Джаспер. Открылась дверь, и сквозняк охладил разгоряченное тело, которое тут же покрылось гусиной кожей, но желание остудить не смог.

Он оглянулся через плечо на Ронуэн. Девушка стояла на коленях рядом с ванной и обеспокоенно смотрела на Джослин. Потом она неуверенно взглянула на сидевшего в ванне Джаспера, и он не мог не признать, что у нее есть все основания для беспокойства. Он был охвачен желанием и донельзя раздражен.

Конец мог быть только один.

— Заканчивай скорее, — приказал он, обругав себя идиотом-извращенцем. — Помой мое тело, — велел он и лег, уставившись прямо перед собой.

Долго ждать ему не пришлось. Ронуэн подошла ближе, намочила кусок ткани в воде и начала его намыливать. Стоя сзади, она потерла спину, плечи и шею Джаспера, потом грудь.

Он поймал ее за руку и привлек к себе, так что ее груди уперлись в покрытую мыльной пеной спину.

— Помой ниже, — потребовал он, удивляясь, что еще способен связно говорить.

Он поймал вторую руку и потянул их вниз по своей груди, заставив ее наклониться ниже. Ее ладони скользнули по его животу, груди еще сильнее прижались к его спине, а свесившиеся пряди волос щекотали уши. В ее стройном теле чувствовалась сила, и это еще больше воспламенило Джаспера.

— Ниже! — повторил он.

Он начал водить руками Ронуэн по своему животу. Ему хотелось, чтобы она почувствовала интимность момента, пожелала как следует узнать его тело, но отпустить ее руки боялся — вдруг убежит.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала она.

Ее теплое дыхание ласкало ухо.

Джаспер сильнее сжал ее запястья.

— Потому что я должен.

Он подвинулся и сильно потянул ее за руки, заставив обойти вокруг ванны. Теперь они смотрели друг на друга. Щеки Ронуэн залил румянец. Глаза горели желанием.

— Я хочу тебя, — уверенно сказал он, — а ты хочешь меня.

— С полного одобрения Джослин, — с горечью добавила Ронуэн. — Но ее цели отличны от твоих. Разве не так?

— Цели Джослин не имеют никакого значения. В эту игру играют только двое — ты и я.

— А она думает, что заставит нас пожениться, Джаспер, поэтому и толкает нас друг к другу, так чтобы… чтобы мы…

— Занялись любовью?

Ронуэн отвела глаза.

— Другой причины быть не может. Она делает из меня английскую леди. Если она застанет нас в компрометирующей ситуации, то непременно заставит тебя…

— Она ни к чему не может принудить меня. Ни она, ни Рэнд.

Последнюю фразу произносить не следовало. Это было неправильно. Это было глупо. Джаспер готов был за это дать самому себе подзатыльник. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Ронуэн отпрянула как от удара, и когда попыталась высвободить руки, он ее отпустил.

— Черт… черт… черт… Прости меня, Ронуэн.

— Нет никакой необходимости извиняться за правду. Ты не хочешь меня в жены, а я не хочу тебя в мужья.

Девушка встала и скрестила руки на груди. Весь перед ее платья был мокрым.

Она не хочет его в мужья. Что же, ничего удивительного, хотя и неприятно.

— Кого же ты хочешь в мужья?

— Никого.

— Нет, ты скажи, тебе нужен Рис? — настаивал Джаспер. — Мое будущее не твоя забота! Зачем меня мучить?

Ронуэн судорожно вздохнула и покачала головой.

— По-моему, нам обоим будет легче, если ты раз и навсегда прекратишь козни Джослин. Нельзя ей позволять изводить нас.

Она стояла напротив него мокрая, обиженная, несчастная… и потрясающе красивая. Причем ее красоту невозможно было описать словами. На свете много других женщин, ничуть не менее привлекательных и лицом, и фигурой. Но в Ронуэн было нечто большее, какая-то неповторимая женственность, колдовское очарование. Все, что она сказала, чистая правда. Он не должен позволить Джослин заманить себя в ловушку. И все же никак не мог остановиться.

— Ты тоже мучаешься, Ронуэн? И тебя доводит до безумия неудовлетворенное желание?

Девушка закрыла глаза, и по ее телу пробежала дрожь.

— Пожалуйста, Джаспер. Хватит.

— Но мне нужна ты.

— Я? — Ронуэн покачала головой. — Тебе нужна любовница. Блудница. Шлюха. Можешь выбрать любое слово, суть от этого не изменится. Но я не могу ею стать. Ни за что.

Джаспер ухватился за края ванны, чтобы рвануться к девушке, поднять ее на руки, доказать, что она ошибается. Она будет принадлежать ему снова и снова. И она сама этого хочет.

— Нет! — вскрикнула Ронуэн и попятилась к двери. — Не делай этого, Джаспер. Ты думаешь только о нескольких мгновениях блаженства. Для этого тебе придется поискать другую женщину.

С этими словами она выскочила из зала, за ней с громким стуком захлопнулась дверь.

Мужчина в ярости вскочил на ноги.

Глаза Джослин, прятавшейся за дверью кладовой, округлились. Неудивительно, что и англичанки, и валлийки так хотят оказаться в постели ее красавца деверя. Обнаженный и полностью возбужденный он был великолепен, и она не могла отвести от него глаз. Света для этого было вполне достаточно. Широкая грудь, плоский живот, поджарые бедра, сильные, мускулистые ноги. Но больше всего заинтриговал ее орган, в данный момент воинственно торчавший между ногами. Не люби она своего мужа, этому стоило бы уделить больше внимания.

Мысль о муже заставила Джослин отвести глаза. Она отошла от узкой щели, в которую беззастенчиво подглядывала, и напомнила себе о необходимости действовать. И Джаспер, и Ронуэн обладали ослиным упрямством. Она была уверена, что только физическая страсть способна сломать барьеры и открыть любви путь к их одиноким сердцам.

Она услышала всплеск, поняла, что он сел, и ухмыльнулась, услышав ругательство. Что ж, теперь можно и вернуться, решила она и тихонько проскользнула в комнату. Потом Джаспер застонал. Его голова судорожно дернулась назад, и Джослин замерла, сообразив, что происходит.

Да, безусловно, он был разочарован, и хотя решил достичь разрядки самостоятельно, женщина не сомневалась, что облегчение будет временным. Улыбнувшись, она удалилась. Ему необходимо еще немного побыть в одиночестве. Поднимаясь в свою комнату, Джослин снова подумала о муже и о том, что она скучает.