– Ты же хотела поскорее вернуться домой к Тикету.

– Он всего лишь собака. Слушай, это неважно.

– Судя по всему, ещё как важно.

– Ладно, Чарли, ты молодец! Ты пришёл мне на помощь и поймал для меня такси, поскольку у меня это не получилось бы! Ты мой герой. Доволен?

– Нет.

– Вы с таксистом разговаривали так, будто меня там и не было.

– Извини. Это больше не повторится.

Следующие пять минут мы провели в ледяном молчании, а потом одновременно взглянули друг на друга и быстро отвели взгляды.

– Кас?

– Что?

– Это наша первая семейная ссора.

– Мы не женаты.

Чарли закатил глаза.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Лучше помолчи.

– Хорошо, я не произнесу больше ни слова. – Он символично закрыл рот на замок и выбросил ключ.

– Я и не собирался геройствовать, – сказал он всего несколько секунд спустя. – Мы хотели домой, и бог знает, сколько времени мы бы еще проторчали на улице. Я сегодня днём встречаюсь с Либби, а ты… ты переживала из-за Тикета. И он не просто собака, я это знаю. Я не хотел тебя обидеть.

– Дело не только в Тикете.

– Понятно, – произнёс Чарли тоном моего папы.

– Я встречаюсь сегодня с Эдвардом.

– Правда?

– Правда.

– И куда вы идёте?

– Просто гулять.

Чарли молчал, ожидая подробностей.

– Мы встретимся, чтобы погулять с собаками. У него лабрадор Тинкербелл.

– Значит, это двойное свидание? Ты с Эдвардом, а Тикет с Тинкербелл?

– Всё может быть. Тикет купил цветы и почистил зубы.

Чарли улыбнулся.

– А потом мы пойдём в кино или в кафе, не знаю. А вы с Либби куда пойдёте?

– По-моему мы будем играть в теннис или что-то типа того. А потом встретимся в Сохо с друзьями Либби. Лучше расскажи мне об этом своём Эдварде.

Я медлила с ответом.

– Как ты думаешь, у вас всё серьёзно? – спросил Чарли после небольшой паузы.

– Я не знаю. Возможно. – Я запнулась. – А у вас с Либби?

– Ага. Она супер! С ней очень весело.

Мы снова погрузились в молчание.

– Извини меня, – сказал Чарли. – Я вёл себя снисходительно и обещаю, что больше это не повторится.

– Забудем. – Мы пожали друг другу руки. – Договорились?

– Договорились. Кас?

– Да?

– Надень сегодня ту красную блузку. Она тебе очень идёт.

Мы с Эдвардом гуляли с собаками в Кенсингтонском саду неподалеку от галереи «Серпентайн»[21]. Вернувшись из Корнуолла, Эдвард позвонил мне и пригласил на второе свидание.

– Я так же, как и ты, не в восторге от пафосных ресторанов, – сказал он. – Почему бы нам просто не погулять с собаками?

Мы с Тикетом обожали этот парк. Там тихо и просторно, а дорожки достаточно прямые, чтобы мне было удобно передвигаться на инвалидном кресле. Сегодня была отличная погода. Листья на деревьях только начинали желтеть.

Эвдард был в своём кресле, потому что от долгих прогулок у него начинали болеть ноги. Мы оживленно обсуждали его поездку в Корнуолл, прохожие обращали на нас внимание. Некоторые проходили мимо, но потом оборачивались посмотреть на нас. В Лондоне нередко можно встретить странные парочки, но двое в инвалидных колясках и с собаками в сиреневых попонах – зрелище довольно необычное. Некоторые улыбались, видя, как Тикет и играл с Тинкербелл, и как они гонялись за белками. Другие смотрели на нас с жалостью. А кто-то просто откровенно пялился.

– Просто помаши им, – сказала я, махая рукой женщине с фотоаппаратом. – Так легко застать их врасплох.

– А ещё можно сделать так. – Эдвард притянул меня к себе и крепко поцеловал в губы.

– Эдвард! – воскликнула я, отталкивая его. А потом, наблюдая, как женщина неуверенно помахала нам в ответ и быстро зашагала в противоположную сторону, мы засмеялись.

Некоторые даже подходили к нам и задавали вопросы.

– Я как будто гуляю со знаменитостью, – прошептала я, после того, как к нам подошёл пожилой мужчина и сказал Эдварду, как он гордится им:

– Пресса уделяет больше внимания погибшим, хотя вклад таких прекрасных молодых людей, как вы, не менее важен. Да хранит вас Бог.

Вечером мы решили пойти в бар «Занавес» недалеко от моего дома. Это был небольшой уютный паб с маленьким театром в подвале. Он мне нравился тем, что в нём всегда было полно людей: они сидели за барной стойкой или расслаблялись на кожаных диванах. И здесь все болтали. Мы с Чарли иногда заглядывали сюда, когда играла живая музыка. Нередко мы коротали здесь воскресные вечера, потому что Чарли редко проводил воскресенья с Либби. Мне нравились наши вечерние посиделки, когда мы были только вдвоём.

У меня зазвонил телефон. Это была Сара.

– Можешь ответить, – сказал мне Эдвард, вернувшись к нашему столику с заказанными напитками.

– Это не срочно, – возразила я, отклоняя звонок.

– Кто это был? – поинтересовался Эдвард. – Можешь не отвечать, если не хочешь.

Он, должно быть, решил, что у меня был другой ухажёр, который мог встать между нами. Чтобы избавить Эдарда от подозрений, я рассказала ему о Саре.

– Она слишком сильно напоминает мне о моей прежней жизни, – призналась я.

В данный момент Сара работала педиатром в больнице Святой Марии в районе Мэрилебон в Лондоне.

– Я чувствую себя виноватой, когда не отвечаю на её звонки. Но с другой стороны, я вижу, как ей трудно общаться со мной. Она не знает, о чём со мной говорить и как себя вести. Поэтому наша дружба забуксовала.

– Может быть, вам нужно время, чтобы привыкнуть к сложившейся ситуации? – предположил Эдвард. – Если ваша дружба достаточно крепка, она выдержит это испытание.

– Чарли говорит то же самое.

– Кстати, ты постоянно о нём говоришь.

– Правда? Что ж, просто, живя с ним, я очень хорошо его узнала.

– Конечно. В общем, он прав.

Я допила своё пиво.

– Я не знаю, что делать, Эдвард. Мне обидно, что у нас так всё сложилось с Сарой. Но мне намного уютнее и приятнее проводить время с Чарли и Фрэнки, или Домом и Гаем. – Я сделала небольшую паузу. – И с тобой. Никто из вас не знает меня прежнюю.