Лариса была подшофе и с хищно-шаловливой улыбкой смотрела на мужа сквозь светло-янтарную игру шампанского в хрустальном бокале.

– Я тебя вижу! – пьяно хихикнула она.

– Я тебя тоже, – отозвался Болек, плотоядно облизнувшись.

Сколько лет они вместе, и Лариса по-прежнему волнует его так же сильно, как в те давние времена, когда она принадлежала Ефиму.

– А поехали домой! – предложила она.

Болек эффектно щелкнул пальцами, подзывая официанта. Не спрашивая счет, бросил на стол несколько тысячных купюр. Этого должно было хватить, чтобы оплатить счет…

– Мог бы и не платить, – уже в машине сказала ему Лариса.

Она была страсть как хороша. Болек зарылся носом в ее волосы, рукой провел по теплой спине.

– Мог бы и не платить, – закуривая, сказала она. – Ресторан, считай, уже наш…

– Знаю.

Он сам задумал этот проект, но главным исполнителем все же была Лариса. Это она узнала, кто стоит за новостроем, отработала главного владельца – выведала его слабину, втерлась к нему в доверие, предложив долю в строительстве и развитии. Она инвестировала деньги в дело, она же затем добилась, чтобы в руководящий состав ресторана попал подконтрольный ей человек. Она же блестяще подставила главного хозяина под статью о мошенничестве и, пока тот пропадал в следственном изоляторе, по суду доказала свое право на контрольный пакет акций. И это при том, что реально ей принадлежало всего двадцать процентов от общей доли… Все бы ничего, но за последние три года это была восьмая по счету афера, которую она провернула.

Она умела доказывать в суде свои права. Но Болеку не нужен был никакой суд, чтобы признать ее вторым человеком в общей системе, во главе которой он стоял. Ларисе нравилось рисковать, она быстро вошла во вкус и сейчас проворачивала такие дела, о которых тупоголовые «быки» и даже авторитеты из его команды могли только мечтать. Смекалка, деловая хватка плюс высшее юридическое образование, которое она не так давно получила… Словом, если бы кому Болек и смог доверить свое дело, то только ей. А дело у него большое. Заводы в Черногольске, сбыт цветных металлов и леса за границу, сеть казино и ресторанов по всей Москве. Чисто криминальный бизнес – это само собой…

– Ресторан наш, – сказала она. – А ты мой…

Она сама протянула руку к кнопке, нажала на нее, и поднявшееся стекло отгородило их от водителя и телохранителя на переднем пассажирском сиденье.

– Я тебя хочу…

Машина широкая, задний диван просторный и мягкий, но Болек был в таком состоянии, что не думал об удобствах. Как не думал о них в былые времена на заднем сиденье своей «девятки», когда вот так же занимался с Ларисой любовью…

– Черт! Как хорошо!.. – в изнеможении, пьяная от удовольствия, протянула она.

– Так было, так есть и так будет, – застегиваясь, сказал он.

– Философ ты мой… Дома повторим?

– Тебе мало?

– Наоборот, мне так много, что хочется еще и еще…

– Зачем же тебе тогда Ефим?

Это был как раз тот случай, когда человек сначала говорит, а потом думает. Не хотел он выпускать «воробья», но все вышло само по себе.

– Что ты сказал? – возмутилась Лариса.

– Ничего.

– Нет, ты сказал…

– Тебе послышалось.

– Нет, не послышалось… И раз уж разговор зашел… Да, на меня нашло затмение. Да, я бегала за Ефимом как дура. Но это все в прошлом… У нас дети, у нас… у нас любовь, а он кто такой?

– И главное, где? – в раздумье спросил он у самого себя.

– Где?

– Не знаю… Четыре года его ищут, как в воду канул…

– Значит, за границей.

– Похоже на то…

– Ищут, но найти не могут.

– Не могут.

– Но ищут.

– Не так чтобы очень. Но ищут…

– Зачем?

– Ты сама знаешь зачем!

– Из-за меня?

Болек внимательно посмотрел на жену. И понял, что она хочет услышать «да».

– Да, из-за тебя.

– Ты меня так любишь, что готов убить его?

– Да, я очень тебя люблю. И очень тебя хочу…

– Тогда можешь о нем забыть. Клянусь всем на свете, что мне он больше не нужен. Разлюбила… А может, и не любила никогда…

– Он должен умереть.

– Если только по той причине, что он предал наше дело…

– Наше дело? – приятно удивился Болек. – Это хорошо, что ты считаешь мое дело нашим. Это очень хорошо…

– Я давно так считаю.

– Просто считать одно, а карать за предательство – совсем другое. Ты могла бы покарать Ефима за предательство?

– Не знаю, – пожала плечами Лариса. – Мне кажется, это бессмысленно…

– Значит, рано тебе принимать мое дело.

– Ты что, уходишь на покой?

– Нет, но мало ли что. Жизнь – штука сложная и непредсказуемая, сегодня с тобой, завтра на вечный покой… Телегин с Ефима клятву брал. Он ему клялся, что не выйдет из дела. Я Телегина убрал, но его дело принял по полной, потому Ефим для меня – отступник. И он должен быть за это наказан…

– Ты очень жестокий.

– И циничный.

– Иногда мне даже кажется, что ты псих.

– Я не псих, я одержимый. Я одержим делом, я одержим тобой. Потому до сих пор в деле…

– Ты должен быть в деле, ты должен быть во мне…

Лариса нажала на кнопку переговорного устройства.

– Вадим, покрутись по городу! – распорядилась она.

Дана нервно ворочалась в постели. Ефим тоже лежал без сна, но боялся пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание. До полуночи он как мог ласкал Дану, играл с ней в любовные игры, но, видимо, ей этого было мало. Она нуждалась в твердом и горячем мужском участии, но, увы, в этом он не мог ей помочь.

Четыре года прошло с тех пор, как он осознал свою мужскую беспомощность. Он лечился, но ни бальнеотерапия, ни медикаментозное лечение не помогали. Даже новомодная виагра и та была бессильна…

– Да что же это такое! – тихим шепотом выкрикнула она.

Резко поднявшись с постели, вышла в гостиную, села в кресло, включила телевизор. Это должно было ее успокоить…

Жизнь наладилась. Ефим снимал уютный домик в курортной черте города, а в более престижном месте строил собственный двухэтажный особняк. И машина у него превосходная – «БМВ-530». Дана ни в чем не нуждается и больше не утруждает себя заботами по дому, для этого у них есть горничная…