Тихонько рычу, а потом снова умываюсь, постепенно приходя в себя.

Решив все вопросы в деканате, я спокойно иду по универу, радуясь тишине. На время занятий радио выключают, и сейчас я слышу только свои шаги и негромкие голоса преподов из аудиторий, мимо которых прохожу.

Спустившись на первый этаж, выхожу из здания и натыкаюсь на красную толстовку, поверх которой мудила Макс набрасывает белую дутую безрукавку. Стремительно преодолеваю расстояние между нами и толкаю его в спину. Он по инерции делает несколько шагов вперед, а потом резко оборачивается.

– Какого хера?! – рявкает он, делая шаг ко мне.

Я хватаю его за полы пижонской жилетки и, встряхнув, упираюсь своим лбом в его. Мы оба дышим тяжело и шумно, сверля друг друга глазами.

– Я не пойму, блядь, ты бессмертный? – шиплю в его рожу. – Ты заебал тут отсвечивать.

– Я провожал свою девушку на занятия.

– Пошел нахуй отсюда! – цежу сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не закопать его тут прямо в асфальт. – И не подходи к ней!

– Это не тебе решать, а Геле!

– Не прикасайся, сука, не дыши рядом с ней! Увижу – урою!

– Да я к ней за неделю чаще прикасаюсь, чем ты за всю свою жизнь! – парирует он, а я, легонько отстранившись, несильно стучусь своим лбом о его.

– В следующий раз въебу со всей дури. Будешь, блядь, на инвалидном кресле танцевать, – шиплю негромко, но так, чтобы он наверняка услышал.

– Пошел ты! – рявкает мудила и, отбив мои руки, делает шаг назад. – Наши с ней отношения тебя не касаются!

– Какие нахуй отношения?! – реву я, бросаясь вперед, но передо мной вырастает Гера. Упирается в мою грудь ладонью и тормозит.

– Тихо, братишка. Мы найдем способ его вздрючить. Успокойся. Демон, блядь! – орет он, когда я срываюсь, но Герман хватает меня за грудки и возвращает на место. – Я сказал, найдем! Не здесь!

Поворачиваю голову, прослеживая за его взглядом и натыкаюсь на большую камеру на входе. Отец просил не светиться, и меня немного попускает.

– Все-все, – рычу, отшвыривая руки друга. Смотрю ему за спину и вижу, как танцор уже сваливает с территории универа. – Ссыкло.

– Че тебя так вспенило?

– Ничего, – провожу по лицу ладонью. – Пошли покурим.

Я опять не уезжаю из универа. Гера, просидев со мной час в машине, свалил. Повез свою Лилю к врачу. А я какого-то хера остался. Сверлю взглядом выход из здания. Полчаса назад к зданию снова приезжала та тачка, что привозила машину Гели под школу танцев, и чувак снова оставил гибрид моего Ангела на парковке, а ключи, судя по всему, занес ей.

Выхожу из машины и иду к ее. Становлюсь у багажника в тени дерева, с которого облетает желтая листва. Сегодня у первокурсников были дополнительные занятия и подготовка к осеннему балу, так что, когда Геля покидает здание универа, уже начинает смеркаться. Я пару раз возвращался в свою машину, чтобы погреться, а потом снова пришел к ее. Хочу дождаться и наконец поговорить.

Но поговорить не получается. Ангел выходит одной из последних. Все студенты довольно быстро покидают территорию, и в итоге на парковке остаемся только мы вдвоем. Я смотрю на то, как Геля быстро пересекает парковку, кутаясь в бежевое пальто. Когда она подходит к машине, я делаю шаг влево, выходя из тени. Она вскрикивает и дергается, заметив меня, а потом выдыхает. Сначала на лице мелькает радость, но она быстро гаснет, сменяясь хмурым выражением. Ангел нажимает кнопку на пульте, разблокируя тачку. Открывает заднюю дверцу, забрасывает сумку и захлопывает ее. Но перед этим возится с ремешком сумки, типа откидывая, чтобы не зажало дверцей. Если бы она хотела свалить от меня, бросила бы сумку на пассажирское сиденье, запрыгнув на водительское место. Но она этого не сделала. Назовите меня идиотом, но я уверен, что она так поступила, потому что не хочет от меня уезжать.

Глава 39

Демон

Едва задняя дверца захлопывается, хватаю Ангела за локоть и, резко развернув к себе лицом, впечатываю спиной в машину, прижимая своим телом. Запах ее духов врезается в ноздри, за считанные мгновения проникая в мозг и отключая тормоза. Сжав затылок Гели, впиваюсь в ее губы. Она кусается и яростно бьется в моих руках, но не отталкивает, не пытается вывернуться.

– Ангел мой, – шепчу и превращаю укусы в поцелуй. Жадный, остервенелый, отчаянный. – Ангел, – повторяю. Я много чего мог бы сказать ей сейчас, но ее вкус и запах напрочь растворяют мои мозги, и я уже не помню, о чем хотел поговорить с ней.

Руки живут собственной жизнью. Проникают под распахнутые полы пальто, под подол короткого платьица. Гладят прикрытую колготками попку, поднимаются к пояснице. Провожу пальцами по соблазнительным ямочкам над ее ягодицами, слегка нажимая на впадинки, которые сейчас хочу поцеловать. Почему я не сделал этого тогда, когда у меня была такая возможность? Потому что придурок.

Хочется позвать ее к себе. Спрятать от целого мира и наконец сделать все то, о чем мечтал. Пересчитать языком выступающие позвонки, прикусить аппетитную попку, лизнуть эти не дающие покоя ямочки на пояснице. Поставить в догги и входить, любуясь, как резонирует ее попка от моих ударов бедрами. В паху сводит от одной мысли об этом, и меня целиком накрывает отчаяние. Она, конечно, не поедет. Оттолкнет, стоит мне заговорить сейчас. Поэтому разговаривать нельзя. Надо отключать ее мозг, чтобы не могла думать. Только так она пробудет в моих руках дольше.

Нырнув ладонью под колготки с трусиками, вжимаю ее в себя, давая прочувствовать свое возбуждение. И похер, если кто-то сейчас нас увидит. Я не могу убрать от нее руки.

Ангел шумно выдыхает мне в рот, сплетая наши языки в безумном танце. Приподнимаю ее над землей, и она тут же оплетает мою талию ногами. Вцепляется в меня, одной рукой зарывшись в моих волосах, а ногтями второй впившись в мою спину через тонкий свитер. Толкаюсь каменным членом в ее промежность, вырывая из Гели негромкий стон. Да! Теперь тормоза отключены не только у меня! Чувствую стояком ее жар, умирая от желания оказаться в ней. Нет, это не желание. Это потребность.

Отхожу с Ангелом в сторону, открываю заднюю дверцу и, не отрываясь от ее губ, наклоняюсь. Сбрасываю сумку Гели на пол, укладываю свою статуэточку на сиденье и склоняюсь над ней. Быстро задираю подол ее вязаного платья, добираясь до груди. Оттягиваю вверх