Лера определила, что смерть наступила почти сорок восемь часов назад. Два дня распотрошенное тело пролежало в гостиной, и никому не было до этого дела. Странно только, что сон девчонке в этот раз приснился с таким опозданием. Предыдущие снились до убийства, а этот — после.

Ноутбук и телефон, найденные в спальне, упаковали первыми. С гаджетами Андреевой и Маркес эксперты только начали работать, пока ничего интересного в них не нашли, никаких писем от подозрительных личностей. Едва ли Любимов получал письма, а вот голосовые сообщения мог. Хотя чутье подсказывало Лосеву, что это были обыкновенные телефонные звонки, а потому ничего они не найдут и в этот раз. Чертов Инквизитор на самом деле неуловим!

Как ничего не нашел Лосев и по дате, названной Никитой. Честно говоря, он вообще сомневался, что эти цифры — дата. Они могут значить что угодно. А могут вообще ничего не значить. Потому что, уж извините великодушно, но думать, что призрак реально дает им важную подсказку, по меньшей мере странно.

А вот на соседей в этот раз надежда была. У входной двери обнаружились костыли, да и поисковик, которому Лосев позвонил еще раз, подтвердил, что ясновидящий передвигался на них. Значит, пока он поднялся с дивана или кровати, пока доковылял до двери, убийца продолжительное время стоял на площадке. Дверь не вскрыта, и это еще раз подтверждает, что убийце Любимов открыл сам. А помня, как шустро выглянула на площадку соседка, Лосев полагал, что она могла что-нибудь и заметить. Так же посчитал и Воронов, поэтому Слава Шумаков уже отправился по соседям, благо время было еще не позднее для официальных визитов. Лосев и следователь же осматривали квартиру.

Квартира незрячего человека сильно отличалась от квартиры зрячего. Все здесь было максимально просто, функционально. Никаких лишних вещей, о которые можно споткнуться, никаких пылесборников на столиках, все лежит на своих местах, потому что если и обычные люди умудряются часами искать вещь, брошенную куда-то, то для незрячего сложное задание превращается в невыполнимое. Лосев просматривал бумаги, сам не зная, что собирается в них найти, но внимание его привлекла толстая папка. Оказалось — история болезни. Они уже выяснили, что обычный школьный учитель Юрий Любимов стал незрячим инвалидом в результате хулиганского нападения и избиения. Случилось все темным февральским вечером почти два года назад, нападавших так и не нашли. А вот какая из травм привела к тому, что он стал ясновидящим? Наверное, этот вопрос следовало задать Лере, Лосев сам вряд ли что-то там мог понять, но историю болезни открыл.

Оказался прав: не понял даже половины диагнозов, не то что какой из них сделал Любимова экстрасенсом. Какие-то переломы остевых отростков, субарахноидальные кровоизлияния… Как в этом можно разобраться? Он перевернул страницу, но тут же вернулся обратно. Внимание привлекла маленькая деталь, по которой он сначала лишь скользнул взглядом, важность ее осознал позже. В углу одного листа стояла темно-синяя врачебная печать и размашистым почерком было написано: «В.А. Макаров». Лосев пролистал еще несколько страниц, везде видя одну фамилию. Макаров В.А. — хирург-травматолог — был лечащим врачом Любимова.

Макар — таинственный клиент Андреевой, который должен был прийти к ней прямо перед убийством. Хирург-травматолог наверняка умеет обращаться со скальпелем и знает, как вырезать сердце. Может, не Макар, а Макаров? Ведьма просто сократила фамилию, записывая. Или сам В.А. назвался производным именем, первым, что пришло в голову.

— Петр Михайлович! — позвал Лосев, впрочем, не став дожидаться, пока следователь подойдет. Сам шагнул ему навстречу.

— Что стряслось? — заинтересованно спросил Воронов, видя задумчивый Лешин взгляд.

Тот показал ему папку с фамилией врача.

— Интересненько, — пробормотал Воронов, выслушав его доводы и тоже листая папку, будто в ней могла найтись еще какая-нибудь подсказка. — Первая городская больница… Я ж там список всех врачей наизусть выучил уже, как и в остальных. Нет там никакого Макарова.

— Может, уволился? — предположил Лосев. — Два года прошло. Вон, в недавних выписках уже другие фамилии. А с этим ковидом многие увольняются, нагрузки и пустых обещаний нашего правительства не выдерживают.

Воронов пробормотал еще что-то невнятное, вытащил телефон и посмотрел на время. Очевидно, ехать в больницу смысла не имело. А вот завтра следователь наверняка вызвонит и главврача, и отдел кадров. Даже если Макаров уволился, они должны знать, где он обитает теперь. Город пусть и немаленький, но и не огромная Москва, врачебная братия так или иначе друг с другом знакома.

Версия с Макаровым, конечно, была не то чтобы очень сильная, но посильнее тех, что у них были до этого.

⁂

«Этот ковид» не только потрепал нервы народу, но и знатно перетряхнул руководство больницы. Главврач сменился полгода назад, а в отделе кадров заседала и вовсе вчерашняя выпускница, поэтому ни первый, ни вторая не знали доктора Макарова В.А., а куда он ушел — тем более. Вчерашняя выпускница с видом святого мученика долго копалась в архивных документах и таки нашла адрес Макарова. Леша сказал бы ей спасибо хоть на этом, если бы не выражение ее лица. Можно подумать, он для собственного интереса ищет информацию.

К Макарову, оказавшемуся Владимиром Алексеевичем, ехать решили вдвоем со следователем. Заранее не стали звонить, чтобы не раскрыть карты и не напугать, если ему все-таки есть чего бояться.

Дверь им открыла женщина лет сорока со страшно уставшим лицом, будто на календаре был вечер пятницы, а не полдень понедельника. Впрочем, едва только войдя в квартиру, оба поняли, что здесь идет активный ремонт, а потому усталость несчастной жилички вполне объяснима. Ремонт способен вытрепать нервы даже самым стойким и отнять у них все силы.

— Добрый день, а Владимир Алексеевич дома? — поинтересовался Воронов, не представляясь.

На лице женщины скользнуло недоумение, будто они ошиблись адресом, а затем она нахмурилась и посмотрела на следователя исподлобья.

— А вы кто?

— Вопросом на вопрос отвечать некрасиво, — внезапно обезоруживающе улыбнулся Воронов, но женщина помрачнела еще сильнее.

— Владимир Алексеевич скончался полтора месяца назад, — с заметным сарказмом ответила она.

Вот это поворот! Лосев едва удержал челюсть от позорного падения на пол. Значит, они все-таки ошиблись и Макаров тут ни при чем. Эх, а не сменилось бы начальство в больнице, наверняка знало бы о смерти своего врача, и им не пришлось бы тратить время на отработку заведомо провальной версии. Нет, все-таки долбаный ковид!

— Точно? — зачем-то спросил Воронов, будто подозревал женщину во вранье.

— Нет, я шучу! — озверилась та. — Вы кто такие?

Воронов наконец вытащил корочку и представился. Женщина смягчилась. Остались еще в наше время люди, для которых полиция имеет некий авторитет. Жизнь подсказывала Лосеву, что обычно эти люди либо имели какой-то положительный опыт общения и решения вопросов с сотрудниками внутренних дел, либо — что, к сожалению, чаще — кто-то из близких родственников служит в органах.