Одним из лидеров оказался Педро Руис де Алкарас[498]. Внук писца и сын торговца хлебом, Алкарас был бухгалтером и владел виноградником в Гвадалахаре[499]. По делам своих патронов он разъезжал по всей Кастилии, что предоставило ему возможность поисков новой духовности и встреч с людьми, которые мыслили, как он. Одной из них стала Изабелла де Ла Крус, прикрепленная к францисканцам в качестве участницы третьего ордена монашеского братства, хотя она не жила в женском монастыре. Второй была Мария де Касалья, чей брат Хуан был епископом и капелланом кардинала Синероса[500].

Как это часто происходило, интерес инквизиции был вызван завистью. 13 мая 1519 г. светская благочестивая женщина по имени Мария Нуньес, которую в Испании считали беатой, вместе со своей горничной и священником Эрнандо Диасом донесла на Алкараса, Касалью и Лa Крус. (Подробнее о беатах говорится в главе 12).

Мария Нуньес была напугана. Хотя она и была беатой, но оказалась неосмотрительной. Эрнандо Диас придумал ей прозвище «священник дам». Эта женщина была любовницей могущественного вельможи Бернардо Суареса де Фигероа, но желание сдерживалось хорошим тактом и воспитанностью. Мария упрекала его в импотенции.

Алкарас недоброжелательно относился к поведению такого рода и угрожал разрушить благочестивую репутацию Мари Нуньес. Он и его друзья начали собирать сведения против нее, которые планировали передать религиозным властям. Поэтому Нуньес решила первой донести на них[501].

Сначала инквизиция не придала этому значения. Алкарас продолжал путешествовать и широко проповедовать, а Изабелла де Ла Крус привлекла новых сторонников. Лишь позднее известия о лютеранском мятеже стали более тревожными. Официальные власти пересмотрели донос и решили, что секта алюмбрадос может оказаться опасной. Но не стояло вопроса о том, что на алюмбрадос оказывает влияние Лютер — секта возникла около 1512 г. У них имелось много общих идей, в особенности, в определении значения умственной молитвы и в высмеивании религиозных институтов.

Весной 1524 г. Алкараса арестовали. Во время длительного процесса подсудимого подвергали пыткам. Только в 1529 г. вынесли приговор. Его и Изабеллу де Ла Крус высекли и прогнали по улицам тех городов, где они проповедовали.

Алкарас оставался в тюрьме до 1537 г., Ла Крус — до 1538 г.[502]

Отвлекаясь от этого дела и размышляя о мире, который оно раскрывает, попадаешь в реальность, одновременно знакомую и неизвестную. Здесь, на знойных равнинах Кастилии, люди увлеченно ходили в гости друг к другу, обсуждали теологию и страстно размышляли над таинствами молитвы и религиозных обрядов.

Все это может показаться бесконечно далеким. Но резкие разногласия относительно религии и обычаев повседневной жизни все же имеют определенный резонанс.

Одна из проблем инквизиции в рассмотрении группы алюмбрадос заключалась в том, что у судей не имелось уверенности в том, к какому именно виду ереси ее следует отнести. Но это не имело столь же важного значения, как проблема похотливости и сексуальной распущенности, которые разжигали желание порицать их.

Марию Касалья, арестованную в 1532 г., обвинили в том, что она говорила, будто «была ближе к Богу, занимаясь любовью со своим мужем, чем в тот момент, когда совершала самую возвышенную молитву в мире»[503].

Но беата и алюмбрада из Саламанки Франсиска Эрнандес занимаясь религиозной практикой необычного типа со священником Антонио Медрано. Она утверждала, что «преданные Господу мужчина и женщина могут обнимать друг друга как в обнаженном виде, так и в одежде»[504].

Однако такая неразбериха вокруг новой ереси возникла из-за того, что не имелось всеобъемлющего еретического движения алюмбрадос.

Самих алюмбрадос можно разделить на две группы. Рекогидос стремились обрести мир и союз с Господом через религиозное созерцание. А дехадос, подобные Франсиске Эрнандес, утверждали, что ни от каких мыслей не следует отказываться, предаваясь Господу, этого вполне достаточно для мистического союза[505].

Философия «алюмбрамиенто» фактически впервые была полностью сформулирована самой инквизицией в эдикте веры от 23 сентября 1525 г. Она никогда не обсуждалась с этой точки зрения какими-нибудь предполагаемыми адептами[506]. Как таковая, эта философская система, как и «иудаизм» конверсос, была, по сути дела, придумана самой инквизицией. Аналогично тому, не существовало сети представителей «пятой колонны» алюмбрадос, пока инквизиция не идентифицировала ее. Хотя и циркулировали идеи, которые не выглядели ортодоксальными, эти мысли не принимали в качестве характеристики движения, пока инквизиция сама не выбрала их таковыми и не приступила к преследованию.

В действительности, восприятие ереси в движении алюмбрадос во многом обязано восприятию конверсос. Алкарас, Касалья и Лa Крус — выходцы из семей конверсос, некоторые из их родственников были наказаны инквизицией[507]. Сначала самого Алкараса представили в качестве конверсо, тайно предающегося иудаизму. Его обвинили в том, что он поддерживает философию дехамиенто, чтобы привести Кастилию к Моисееву закону[508].

Когда Алкарас продемонстрировал, что совершенно не знает принципов иудаизма, инквизиторы решили, что у нового движения найдется больше общего с лютеранством. Хотя форма обвинений изменилась, некоторые инквизиторы заявили: опасность усугубляется тем, что все алюмбрадос происходили из конверсос[509].

Так старый способ концептуализации ереси стал мостом к новому. Когда многие конверсос при дворе Карла V обратились к реформаторским идеям Эразма Роттердамского, на них повесили ярлык их врагов — алюмбрадос[510]. Здесь появился новый удобный всеобъемлющий ярлык — название, которое прилипает. Приклеивание ярлыка, как оказалось, стало прелюдией к уничтожению сторонников этих новых идей.