Все эти вопросы не давали покоя Ванессе, но она не могла задать их сейчас.

– Краска – вещь нестойкая, – предупредила она юношу. – Тебе понадобится не один флакон средства, чтобы подкрашивать корни волос.

– Я знаю, Монти привез мне много краски вчера из Доутона, – сообщил Чарли и добавил: – Я поеду в одной карете с дамами, чтобы развлекать их в дороге.

– Нет, уволь, – возразил Монти, выезжая вперед верхом на лошади и ведя за собой Снежка. – Леди Кэтлин за несколько дней надоест твоя непрестанная болтовня, и она откажет нам от дома. Ты увидишься с дамами за трапезой, этого будет вполне достаточно.

Чарли фыркнул и направился к своей карете. Монти бросил поводья Снежка Ванессе.

– Я увидел, что твоего любимца оседлали, и решил, что ты сегодня поедешь верхом.

– Только часть пути, – сказала она. – Снежок еще не привык к дамскому седлу.

– И ты, наверное, тоже.

– Я умею в нем держаться, отец позаботился об этом. Просто мне не нравится дамское седло.

Монти замешкался, с любопытством ожидая, что Ванесса проворно, как обычно, вскочит в седло. Но она не могла этого сделать, поскольку на ней была амазонка – женский костюм для верховой езды. Монти уже хотел спешиться, чтобы помочь Ванессе, но тут к ней подбежал лакей. Он торопился подставить под ноги всадницы скамью.

– Твоя мать видела эту лошадь? – спросил Монти, как только Ванесса устроилась в седле.

– Нет.

– Признайся, тебе нравится злить ее?

Ванесса усмехнулась.

– А что, заметно?

Монти рассмеялся.

– Немного. Почему ты так относишься к матери?

– Я не хочу говорить об этом. Меня больше интересует, почему ты вчера вечером ничего не сказал о своем решении ехать с нами в Лондон?

– Потому что оно еще не было принято. Я обдумывал все «за» и «против».

– И что же перевесило чашу весов?

– Самоотверженность Чарли. Я не думал, что он перекрасит волосы. – Монти ухмыльнулся. – Разве мог я после такого жертвоприношения сказать «нет»?

Значит, сопровождать их в Лондон было идеей Чарли, а не Монти? Странно, что опекун пошел на поводу у подопечного. Монти обычно игнорировал капризы Чарли. В конце концов, эти беглецы приехали в поместье, чтобы спрятаться в глуши, подальше от Лондона.

Монти и Ванесса двинулись к передней карете, чтобы там подождать, пока все рассядутся по экипажам. Выехав из тени дома, Ванесса заметила синяк на щеке Монти. Вчера вечером его не было или, возможно, она не разглядела его в тусклом свете канделябров. Но теперь солнечные лучи ярко освещали лицо Монти.

– Ты что, с кровати упал? – пошутила Ванесса, указывая на его щеку.

– Нет, это все из-за твоего шотландского охранника, который был недоволен мной.

Ванесса ахнула и уставилась на братьев Маккейб, которые уже сидели в седлах и ждали, когда караван тронется в путь.

– Кто-то из них ударил тебя?

– Нет, но Доннан не пришел мне на помощь вчера, когда я расправлялся с тремя уцелевшими в схватке бандитами.

Ее глаза расширились.

– Значит, подозрения о том, что эти люди – враги Чарли, подтвердились?

– Да, я нашел их в городе, в одной из таверн, они расспрашивали о златокудром незнакомце, но делали это довольно комично. Иностранцы наняли англичанина, чтобы тот говорил за них. Но он не понимал их языка. По словам твоего шотландца, эти люди прибегали к пантомиме, объясняя англичанину, что им было нужно, а тот уже формулировал вопросы. Однако толмач убежал, как только началась потасовка, с криком: «Они мне не заплатили, я не нанимался драться за них!»

– Я уверена, ты скрутил бандитов и теперь они в тюрьме.

– Нет, я оставил их без сознания. Пусть теперь обшарят весь Чешир и сообщат своим людям, что Чарли скрывается именно здесь. Ведь они его видели. Вряд ли кому-то из них придет в голову искать нас в Лондоне.

Ванесса поняла: Монти едет в Лондон отнюдь не потому, что не хочет расставаться с ней.

В этот момент из дома вышла Кэтлин, и ей в глаза сразу бросился огромный Снежок.

Ванесса съежилась под ее колючим взглядом. Сейчас мать заставит ее пересесть в карету, как подобает леди. Но Кэтлин не стала этого делать. Ванесса вздохнула с облегчением. Однако она знала: ей придется выслушать упреки матери во время привала. Впрочем, будут ли они останавливаться? Кэтлин очень спешила. Через неделю ей и дочерям предстояло явиться на грандиозный бал.

Ванесса стояла у окна гостиной, ожидая, когда приведут лошадей. Они с сестрами собирались покататься в Гайд-парке. Кэтлин сидела на диване позади нее, просматривая приглашения, которые уже поступили. Здесь, в Лондоне, мать казалась счастливой и энергичной.

В гостиную вошел всегда корректный, педантичный дворецкий и, стараясь изо всех сил скрыть раздражение, доложил:

– Лорд Бейтс просит поставить в его спальню еще один шкаф. Каковы будут ваши распоряжения, леди Блэкберн?

– Пусть в его комнату отнесут шкаф из пустующей спальни на третьем этаже, – сказала Кэтлин, не поднимая глаз от приглашения, лежащего у нее на коленях.

Ванесса улыбнулась, удивленная тем, что Чарли и Арло еще не закончили распаковывать гардероб франта, хотя прибыли еще вчера. Мистер Риклз был явно раздосадован подобным распоряжением хозяйки. Он надеялся на другой ответ. Ему не нравились гости. Монти вчера назвал его Пиклзом, и Ванессе показалось, что он сделал это намеренно. Ему хотелось подшутить над чопорным, надутым дворецким.

Поднявшись с дивана, Кэтлин подошла к стоявшей у окна Ванессе и воскликнула:

– Скучать будет некогда! Нас ждет череда светских мероприятий и увеселений. Мы прекрасно проведем время! – Но тут она нахмурилась, как будто что-то вспомнив. – Ты не можешь ездить верхом по парку на этом страшном звере!

Ванесса подняла бровь, глядя на мать, но Кэтлин смотрела мимо нее в окно гостиной, выходившее на улицу, куда только что привели оседланных лошадей. Близнецы еще не спустились, поэтому мать и старшая дочь могли без обиняков высказывать друг другу свое мнение.

– Очень даже могу, – заявила Ванесса.

Кэтлин резко повернулась, ее лицо искажал гнев.

– Это тягловая лошадь!

– Нет, верховая, я недаром надела амазонку. Снежок – настоящий красавец! Не удивлюсь, если мне предложат использовать его как племенного жеребца для улучшения породы на каком-нибудь конезаводе. Кстати, я собираюсь в будущем заняться разведением породистых лошадей.

Кэтлин хмыкнула.

– Ратбены никогда не допустят ничего подобного. Тебе следует выбрать более благородное увлечение.