Зарычав, Волк забился, будто попал в ловушку охотника. Он проклинал Дафну, угрожал, клялся, что порвет ее на части, но ветер не давал ему навредить девочке. Но и Сабрина оказалась бессильна в этой ветряной клетке. Девочка отчаянно старалась отпустить Волка, однако ветер крепко держал ее в захвате. А затем из Каниса вылезло извивающееся теневое существо. Как и у Красной Шапочки, оно было ужасно, но больше смахивало на рычащего и шипящего волка с капающей из пасти пеной. Не в силах противостоять волшебному ветру, оно кружилось над ними, воя и визжа. Посмотрев вниз, Сабрина поняла, что больше не цепляется за Волка. Под ней лежал мистер Канис, который хоть и был без сознания, но дышал.

– Сабрина, попытайся вырваться, – прокричала бабушка, но ничего, казалось, не могло спасти девочку. Все, что она смогла, – это посмотреть в ужасные глаза теневого существа, которое завыло ей в лицо, и тут она ощутила что‑то странное, словно сквозь нее продул ветер, как будто проникший в ее кожу. Ветер стих, и все успокоилось. Она огляделась в поисках чудища, надеясь, что кто‑то его поймал.

– Куда он делся? – спросила она, и хотя ее голос звучал необычно, глубоко и скрипуче, в остальном она чувствовала себя чудесно – сильной, быстрой и неудержимой. Более того, Сабрина никогда еще не чувствовала себя так уверенно, как сейчас. Впервые за долгое время девочка не беспокоилась насчет чудовищ, злодеев или сумасшедших. Она не боялась неожиданных нападений или предательства людей, которым доверяла. На самом деле, она желала противостояния.

Сабрина захотела поделиться этим чувством с сестрой, но подобрать слова оказалось трудно. Ее мысли были туманны и запутанны. Девочка попыталась сказать что‑нибудь, но получилось нечто похожее на ужасный, голодный хохот. Она повернулась к Дафне. Малышка, в свою очередь, сама превращалась. Большую часть лица скрывал закручивающийся черный туман. Все, что видела Сабрина, – это глаза малышки, похожие на два ярких солнца.

– Сабрина, остановись! – крикнула бабушка.

Сабрина растерялась. О чем это говорит старушка? Она же не делала ничего плохого.

– Сабрина, пожалуйста! Не вынуждай меня делать это и с тобой, – молила Дафна за черной дымкой.

– Да о чем ты говоришь? – спросила Сабрина, заметив сияющую игрушку в руках сестры.

– Борись с ним! – ответила Дафна. – Я знаю, что ты еще там! Не позволяй ему контролировать тобой!

– Ты в своем уме? Почему ты со мной так разговариваешь? – спросила Сабрина. Когда никто не ответил, она осознала, что слова прозвучали только в ее голове.

– Борись с ним, дитя, – сказал голос снизу, и Сабрина опустила глаза. Мистер Канис лежал у ее ног – старый и иссохший, и тело его сжимала огромная, покрытая мехом лапа, выдавливающая жизнь из груди старика. Девочка закричала, надеясь, что кто‑нибудь поможет ей вырвать друга из чудовищной хватки, но ее крики стихли, когда она осознала, что когти, убивающие мистера Каниса, принадлежали ей.

Она стала Злым Серым Волком.

Залетев в дом, девочка нашла на стене тусклое зеркало. Один взгляд потряс ее до глубины души. Все ее тело изменилось. Длинные светлые волосы исчезли, сменившись густым, спутанным мехом, покрывающим все остальное тело. Руки стали огромными, а пальцы оканчивались кривыми, отвратительными когтями. Обернувшись, Сабрина обнаружила сзади пушистый хвост. Безумие какое‑то! Как такое могло случиться? Сердито зарычав, она разбила зеркало перед собой.

– Я все исправлю, – сказала сзади нее Дафна. Сабрина обернулась посмотреть на малышку, задаваясь вопросом, кто это и чего хочет. Увидев ее, Сабрина ощутила голод. Она представила, как хватает девчонку и… нет… она знала, что следует бороться с этим порывом, вот только как? Ее потребность, ее голод был непреодолимым.

А затем вернулся ветер, и все потемнело.

***

Когда Сабрина очнулась, она вернулась к нормальной себе. Девочка лежала на той самой кровати в маленьком деревянном домике, на которой бабушка Красной Шапочки спала сотни лет назад. Рядом стояла ее семья. Дафна плакала, вытирая слезы рукавом. И мистер Канис тоже был тут, держа в руках стеклянную консервную банку. Внутри Сабрина увидела темное, черное существо, отчаянно пытающееся вырваться. Шиповничек, Снежка и Шарманьяк находились поодаль, как и Робин, Малыш Джон и остальные веселые разбойники.

– Как ты себя чувствуешь, дитя? – спросил Канис.

– Нормально, – откликнулась Сабрина, осматривая свои руки, чтобы убедиться, что на них нет шерсти.

Канис усмехнулся.

– Потрясающее чувство.

– Все закончилось? – спросила его девочка.

Старик кивнул.

– Если можно так выразиться.

Бабушка Рельда, склонившись, пощупала ее лоб.

– У тебя был тяжелый день, – сказала старушка, как тут воздух наполнился шумом сирен.

– А вот и Ноттингем, – объявил Робин. – Так мы договорились?

Шарманьяк и Канис переглянулись и пожали руки.

– Да, – сказали они.

– А что происходит? – удивилась Сабрина. Шарманьяк и Канис всегда были заклятыми врагами.

– Боюсь, что – после тебя и твоей семьи – мы стали самыми разыскиваемыми людьми в Феррипорт‑Лэндинге, – сказал Шарманьяк.

– Как и должно быть, – проревел Малыш Джон.

Канис слегка улыбнулся.

– Нам придется ненадолго спрятаться.

– В горах есть много мест, где никто нас не найдет, – добавила Снежка.

– Вы тоже спрячетесь? – спросила учительницу Сабрина.

Снежка, кивнув, повернулась к Шарманьяку.

– Кто‑то должен позаботиться об этой кучке смутьянов.

– Я буду недалеко, – пообещал бабушке Канис.

– Знаю, старый друг.

В комнату вбежал один из веселых разбойников.

– Они идут по тропинке.

Наконец, Канис повернулся к Паку.

– Ты за главного, мальчик.

– Как и раньше, – ответил Пак.

– Нам пора, – сказал Робин. – Не переживайте, ребята. Вам понравится лес.

И веселые разбойники, Шарманьяк, Белоснежка и, наконец, мистер Канис покинули лачугу. На миг Канис обернулся.

– Говоришь, меня звали Тобиас Клэй?

Сабрина кивнула.

– Очень хотелось бы узнать его поближе, – пробормотал он и исчез.

***

Ноттингем затащил семью на допрос, но спустя несколько часов отпустил их. Несмотря на гнев, он не мог доказать, что кто‑то из семьи Гримм помог освободить Каниса, убить Синюю Бороду или разжечь бунт. Тем не менее, он дал понять, что скоро вздернет каждого из них на петле.

Дядя Джейк высадил Шиповничек у кофейни и пообещал позвонить позже. Улыбнувшись, принцесса шепнула ему что‑то в ухо. Он ухмыльнулся, как ребенок на утро Рождества, и проводил ее