Чем больше я шла среди этих ветров, тем сильнее я путалась в мыслях. Я ощущала себя неудачницей. У меня всегда были высокие идеалы в жизни. Я любила развивать внутренний дар людей; я посвятила жизнь тому, чтобы раскрывать их потенциал. Видеть, как жизни моих клиентов меняются к лучшему, было величайшей радостью в моей жизни. Однако в своей собственной жизни те же самые идеалы создавали нереалистичные ожидания, которые лишь расстраивали меня и заставляли чувствовать себя отвергнутой.

Мой разум вернулся к моему повторяющемуся сну: ритуалы, тяжесть, а теперь отчаяние и печаль, которые ассоциировались с орденом. Могла ли моя смерть в другой жизни произойти также из-за завышенных идеалов? Тех идеалов, что не разделяли люди, которых я любила и которым служила? С каждым шагом я все больше думала о том, как я одновременно завершила все отношения. Создавалось ощущение, будто я вновь воссоздаю всю историю заново.

Мне необходимо было очистить и освободиться от этой энергии. Мне нужно было отпустить все с любовью, всепрощением и состраданием, чтобы наверняка освободиться. Мне необходимо было перестать думать, что мои благородные идеалы были единственными правильными, и дать людям жить так, как они считали нужным. Это именно то, что значит: «Доброго Пути» – каждый ищет путь, лучший для себя.

Мне нужно было отставить те завышенные стандарты, которые я установила не только для себя, но и ожидала, что другие будут им соответствовать. Конечно же, не сознательно. Я считала, что я была любящей и заботливой, когда в действительности я лишь навязывала свое видение правильного поведения другим. Возможно, это было слишком – и для них, и для меня. Пора было развеять эти идеалы и закопать такие мечты. Мне нужно было найти более нежный, более сочувственный способ.

Может, я действительно подключилась к истории своей души, а может, и придумывала все. Это не имело значения. Сообщение оставалось тем же: «Отпусти прошлое. Расслабься. Пропусти. Прости. Двигайся дальше».

Мой разум вернулся к окружению. Путь сегодня был захватывающим, с ярко-зелеными полями, окружающими его. Я видела таблички, на которых было написано, что до существования Камино здесь пролегала древняя римская дорога. Я задумалась: сколько людей прошло по ней до меня? Сотни? Тысячи? Миллионы?

Я чувствовала энергию чистой любви, которую испускала природа вокруг меня. Мне казалось, будто я не воспринимаю природу снаружи, как я обычно делала. Вместо этого я ощущала себя частью этой энергии. Я была частью природы. С каждым моим вдохом все оживало. Деревья вокруг меня были живы и наблюдали за мной. Птицы надо мной наблюдали за мной. Интересно, они наслаждались мною так же, как я наслаждалась ими?

Солнце отбрасывало длинные тени на пути, и когда я это увидела, я почувствовала всех своих предков, идущих рядом со мной. Я также чувствовала души бесконечных потоков паломников, которые шли рядом. Я почти слышала их шаги и их дыхание. Я вошла в какое-то альтернативное состояние, где больше не было понятий настоящего времени и пространства, хоть я еще помнила о них. Я не смотрела на себя сверху, но я и не чувствовала себя в своем теле. Затем, будто я пробудилась, ко мне вернулось третье измерение, и я оказалась в настоящем.

Месета действительно влияла на меня. Ранее темная часть меня начинала набираться светом. Ни с чем не сравнить то ощущение, когда отпускаешь боль, которая преследовала тебя веками. Я боялась начать замечать и осознавать то, что происходило, чтобы не спугнуть. Я начинала испытывать сострадание к себе.

Я поняла, как все эти старания повлияли на формирование моей души; они также заставили меня пренебречь своей природной человеческой уязвимостью. Поддержание своих высоких ожиданий вымотало меня.

Я также знала, что причина, по которой мы с Патриком встретились в этой жизни, состояла в том, чтобы найти безусловную любовь и сострадание к себе и друг к другу. У нас не было других альтернатив и не было выхода. Наша совместная судьба была тем единственным, что значило между нами. Правда, я пока не поняла, в чем она заключается.

Наконец, я добралась до деревни Кастрохерис, осознавая, что ветер стих.

Я рано проснулась и к семи утра уже была готова выходить. Ожидался длинный день, мне сказали, что мне опять предстоит долгое карабканье по холмам с несколькими остановками по дороге. Так что я сложила три энергетических батончика в рюкзак для подзаправки, хотя я знала, что мне нужно будет как минимум двенадцать. Я не понимала, что происходит с моей ногой, но хоть я и обмотала бинтом стопы, я все равно не могла ступить и шагу без жгучей боли. Я была на половине пути к Сантьяго, так что надеялась, что бинт и моя нога выдержат. Пока я шла, боль на время утихала, но стоило мне остановиться даже на пару минут, она обжигала мои ноги. «Наказание, – говорила я про себя, – это наказание за все мои предыдущие грехи. Пока я иду, они будут прощаться, но я должна заслужить это прощение».

Гамби смотрел на меня с тумбочки, словно спрашивая, сможет ли он поехать спереди сегодня. Я посмотрела на него и сказала: «Без проблем, считай, ты уже там». Он заставил меня улыбнуться. И другие улыбались тоже, когда видели его. Он абсолютно точно заслужил свое место. Он был неплохим амулетом, и я была рада, что взяла его с собой за компанию.

Набив все оставшиеся вещи в сумку, я спустилась на завтрак. Придя туда, я встретила молодую женщину из Канады по имени Рита, которая страдала от такого же кашля и насморка, как и Патрик с Пути. Она была несчастна, потому что была одета не по погоде и не могла согреться, из-за чего она и потратила деньги на хостел вместо приюта для паломников.

Я поняла, как так получилось, что она была плохо одета. Кто бы мог подумать, что нам надо будет так укутываться? Тем более что был почти июнь, но при этом было так холодно, что казалось, что сейчас как минимум март (по канадской погоде). Пока она делилась своими несчастьями со мной, ее грудная клетка засвистела, как бы говоря нам о том, что это самая холодная весна с 1816 года и что вся северная Испания была так же расстроена, как и она.

Я не могла выносить ее несчастного вида, так что я быстро поднялась наверх, открыла сумку и взяла одну из моих шерстяных кофт с длинным рукавом, шерстяные носки и запасной пиджак, которые у меня были, и отдала их ей, надеясь принести хоть какое-то облегчение. Сначала она отказывалась их брать, но я настояла, так что она сдалась и надела все на себя, так как на ней была всего лишь тоненькая юбочка и топ, тонкий пиджак и сандалии без носков.

Ее кашель звучал серьезно, а глаза были красными, так что я спросила, не лучше ли ей будет отдохнуть денек и отправиться в путь завтра, потому что у нее могла быть лихорадка. Она покачала головой и объяснила, что встречается со своим парнем в Фромисте, а пока нет никаких способов связи с ним, поэтому она и должна идти. Я покачала головой. На что только не идут женщины ради любви.

Я пожелала ей Доброго Пути.

Мне понадобилось еще несколько минут, чтобы завершить завтрак, а затем я вернулась в комнату. Застегнув сумку, я положила ее на стол и поставила печать в паспорте до того, как отправилась в путь.