— Кажется, я велел тебе забыть о нем, разве нет? Хантер, он не стоит твоего внимания. — Хью залпом выпил воду, крякнул и снова наполнил стаканчик. — Мне плевать, какие сети плетет твой противный братец. Пусть пишет в Эн-би-си и на студию, пусть считает, что солидное имя открывает перед ним любые двери! Этот дурак ничего не добьется. Только я принимаю решение, кто будет сниматься в моем шоу, а кто нет. Ясно?

Хантер грустно кивнул. Всем было известно, что «Макмаон пикчерс», а точнее, Питер Макмаон пригрозил Хью, что разорвет с ним пару выгодных контрактов, если из «Советника» не исчезнет Хантер. Оба контракта были подписаны еще год назад, до съемок сериала, и должны были принести крупные барыши. Пит требовал, чтобы Хантера заменили другим актером или вообще сняли сериал с национального канала. Хантер был благодарен Хью за поддержку, но одновременно был смущен тем, что ставит друга в тяжелое положение. Орчард мог потерять сотни тысяч долларов, если контракты будут разорваны.

— Мне очень жаль, что ты оказался меж двух огней, — пробормотал Хантер и смял в ладони бумажный стаканчик. — Думаю, ты сыт по горло и мной, и моей странной семьей.

Хью рассмеялся:

— Странной? Ну ты даешь! Умеешь же ты, Хантер, выбирать мягкие выражения. Да все Макмаоны — настоящие психи!

На лице Хантера появилась усмешка.

— Ты прав. — Глазами он по-прежнему сверлил сандалии продюсера. — Настоящие психи, ты прав.

— Хантер, посмотри на меня, — вдруг сказал Хью очень серьезно. Хантер послушался. — Не позволяй Питеру утопить тебя в дерьме! Он ненормальный, так и есть. Похоже, парень свихнулся еще тогда, когда истекал слюной, завидуя успеху отца, а теперь его бесит и твоя популярность. Ты должен бороться и побеждать назло своему братцу, понял?

— Да, сэр! — Хантер в шутку отсалютовал боссу и даже щелкнул каблуками.

— Ладно, иди работай, — добродушно кивнул Хью.

Хантер отправился дочитывать сцену. Настроение у него чуток улучшилось. Продюсер был прав. Нужно бороться и побеждать, нужно много и упорно работать, чтобы отплатить всем тем, кто поверил в тебя и поддержал. Хью сделал на него ставку, а такая дружба дорогого стоит.

— Эй, Хантер! — окликнул его продюсер. — Соберись, тряпка! Пусть журналы называют тебя открытием года, по мне ты всего лишь актеришка, который неплохо работает. Вот и докажи мне, что ты способен на большее!

— Проваливай, Хью! — рассмеялся Хантер и весело подмигнул боссу.

Прошагав на кухню, где в это время дня царила прохлада, Клэр Макмаон достала из холодильника банку с собачьими консервами, дернула за колечко и бросила крышку в ведро.

— Зулу! Иди есть, Зулу! — Она вывалила корм, похожий на паштет вперемешку с желе, в пластиковую чашку и поставила на пол.

Через мгновение по кафелю застучали крохотные когти. Белый комок пуха, попискивая и потявкивая, ворвался в кухню и бросился к чашке. Длинная шерсть скрывала глаза, белая морда ткнулась в корм, помещение наполнилось радостным чавканьем.

Клэр довольно рассмеялась. Она обожала белоснежную собачку, порода которой была такой редкой и так причудливо звучала, что она никак не могла ее запомнить. Пит, впервые увидев кроху, удивленно назвал ее «снежком» и все никак не мог понять, где у нового питомца хвост, а где нос. Он притворялся равнодушным к собаке, но Клэр частенько заставала его сидящим в кресле с Зулу на коленях. Едва заметив жену, Пит тотчас ссаживал собаку на пол и брал в руки книгу или документы. Однажды утром Клэр видела, как Пит тайком кормит песика чипсами, воровато озираясь, словно ожидая слежки.

Налив себе стакан перье, Клэр прошла к бассейну и устроилась на лежаке. Ранний вечер всегда был ее любимым временем дня. Клэр любила сидеть у бассейна, смотреть на воду и наблюдать, как красноватые блики заката постепенно окрашивают зелень кустов и травы.

Они с Питом купили новый дом спустя полтора года после отъезда Сиены в Англию. Клэр пришлось повоевать со старой Минни, которая никак не хотела отпускать сына из Хэнкок-Парка, но со временем все устаканилось, и теперь Клэр могла насладиться желанным одиночеством.

Минни впервые за много лет начала жить в свое удовольствие. Первое время после отъезда Пита и Клэр из Хэнкок-Парка ей было странно и даже страшно, но Минни быстро привыкла к новому течению жизни. Наконец она могла оформлять и украшать комнаты по своему усмотрению, и это оказалось весьма увлекательным процессом. Более того, теперь Минни чувствовала себя свободной и независимой. А когда через два года Лори предложили должность в университете Атланты, мать приняла ее отъезд как должное и почти не расстроилась переменам.

Клэр и Пит тоже наслаждались свободой. Им нравился новый дом, полный света и прохлады. Он находился вдалеке от города, а потому был не столь досягаем для журналистов и поклонников. Конечно, Макмаоны могли купить дом и побольше, особенно теперь, когда Пит утроил состояние, оставленное отцом, но ни он, ни Клэр не желали блуждать по огромному поместью, словно потерянные дети. Им хватило этого в Хэнкок-Парке.

Только Сиена осталась недовольна новым домом родителей. Как ни старалась Клэр обустроить спальню дочери в ее любимом синем цвете и навести уют во всех комнатах, все было напрасно.

— Для меня это не дом. Не родной дом, — заявила Сиена, едва заглянув в свою спальню.

Клэр, которая три месяца готовилась к ее приезду, разом погрустнела.

— Но, дорогая! — воскликнула она. — Я так старалась! Посмотри, я перевезла каждую мелочь из Хэнкок-Парка, чтобы создать для тебя уютную спальню. Видишь, даже постеры с Гибсоном все здесь…

— Он мне разонравился, — резко оборвала Сиена мать. Она видела отчаяние в глазах Клэр, но совершенно не пыталась ее успокоить. — Разонравился много лет назад! Если бы вы не заслали меня подальше в Англию, словно нежеланного ребенка, вы бы об этом знали! — Сиена топнула ногой. — А где плакат с дедушкой? Там, где он на лошади? — Сиена прищурилась. — Отец велел его выкинуть, да?

Горечь в ее тоне ранила Клэр в самое сердце. Она знала, как сильно Сиена ненавидела школу Святого Хавьера. Она видела, что жизнь вне Хэнкок-Парка в суровых условиях вовсе не исправила характер дочери, а, наоборот, усугубила его недостатки. Сиена не просто отдалилась от родителей, она научилась ненавидеть их еще больше, чем в то время, когда был жив Дьюк. Клэр много лет пыталась донести свою догадку до мужа, но Пит оставался непреклонен в своем решении.

— Она просто избалована сверх меры, — говорил он упрямо. — Дочь пытается крутить нами по своему усмотрению. Она думает, что может принудить нас делать то, что хочется ей. И мы оба знаем, откуда в ней эти черты, ведь так?

Пит всегда видел корень зла в собственном отце, словно и из могилы тот мог до него дотянуться. Но Клэр понимала, что дело не только в Англии, Дьюке и равнодушии Пита к судьбе дочери. Сиена также тяжело переживала и утрату прежней дружбы с Хантером. Не решаясь спорить с мужем, Клэр была уверена в душе, что Хантер никогда не оказывал на Сиену дурного влияния. Скорее наоборот: если кто и мог изменить Сиену к лучшему, то это был именно Хантер.