Здесь было прохладно и спокойно, крики со двора сюда почти не доносились. «Похоже, это то, что мне надо, – размышлял Кирилл. – Здесь вроде номера, а поесть можно на первом этаже». Он остановился у лестницы, привычно принюхался и сбежал по ступеням во двор, свернул под арку и через огромный дверной проем вошел в просторное светлое помещение. Ничего нового, зал от предыдущих отличался лишь размерами, потолок плоский, зато есть несколько узких окон, через которые внутрь попадает свет, да у дальней стены кто-то играет на зурне. «Живая музыка».

Кирилл кивнул подбежавшему к нему слуге и уселся на удобный кожаный диванчик у низкого столика. Да, заведение явно дорогое – столешница покрыта плитками мозаики, каменный пол чистый, кожа на диване не ободрана, а к гостю уже спешит официант, или как он тут правильно называется. Одет чисто, аккуратно и даже улыбается на бегу, но поскальзывается и падает. Вернее, не сам поскальзывается, его хватают за подол длинной рубахи и тянут назад. Кирилл уже успел развалиться на диване и полез в рюкзак за разговорником, чтобы уточнить насчет комнаты после обеда, но передумал. Компания была настроена решительно – четверо здоровенных, дочерна загорелых мужиков орали на «официанта», тот робко оправдывался и порывался бежать. Двое одновременно обернулись и посмотрели на Кирилла, один выругался, второй молча отвернулся и потянулся к стоявшему перед ним на столе кувшину. «Не пялься, а то глаза сломаешь», – Кирилл сделал вид, что ему неинтересно, и полез в рюкзак, но краем глаза продолжал следить за развитием событий. Компания поорала на слугу еще немного, и наконец его отпустили на волю. Кирилл спрятал разговорник под край плаща и проговорил медленно и внятно:

– Кус-кус с овощами и кофе. С сахаром и молоком.

То ли сказалась многочасовая языковая практика, то ли прислуга здесь была понятливой, но повторять дважды не пришлось. «Официант» кивнул и убежал прочь, Кирилл бросил разговорник в рюкзак и приготовился ждать. От нечего делать он прислушивался к доносившимся до него обрывкам чужих разговоров. Да тут и прислушиваться не надо, эта компания из четверых нетерпеливых посетителей уже основательно нализалась и орет так, что все в курсе их дел. В выкриках Кирилл уловил несколько знакомых слов, потом вспомнил еще парочку и догадался, что сидят эти ребята тут давно, вино почти все выпито, а заказанного шашлыка даже на горизонте не видать. Вот они и кидаются на каждого пробегающего мимо «официанта», во всю глотку проявляя свое недовольство.

В харчевню ввалилась новая партия гостей: разобравшиеся со своими верблюдами караванщики, которых недавно видел Кирилл, рассаживались на свободные места и криками подзывали к себе слуг. На минуту или две стало очень шумно, в общем гуле потонули даже недовольные крики нетрезвой компании. Кирилл увидел, как со стороны кухни к нему торопится официант с тяжелым подносом, и лихорадочно соображал: «С чего начать? Поесть, или попросить слугу устроить ему аудиенцию с поваром, или наоборот?» Но, увидев блюдо, полное золотистого цвета крупы, и вдохнув аромат специй и жареных овощей, Кирилл решил, что сначала отведает это чудо, а все разговоры отложит на потом. Слуга расставил все на столе и с улыбкой убрался прочь.

Кирилл нашел в рюкзаке вилку, вонзил зубцы в бок рассыпчатого кургана. И тут же раздался дружный мощный гогот: оказывается, подвыпившая компания от нечего делать продолжала наблюдать за Кириллом. Он исподлобья посмотрел на их раскрасневшиеся физиономии и отправил себе в рот первую порцию кускуса. «Боже мой, это что-то неописуемое, а ведь всего-навсего дробленая манная крупа. Что же они туда положили? Если понадобится, я куплю повару верблюда или двух, чтобы выяснить все, до мельчайших подробностей!» – Кирилл увлекся настолько, что не слышал и не видел ничего из происходящего вокруг. Он напрягал память, жевал медленно, принюхивался и даже закрыл глаза, чтобы ничего не мешало опознать в смеси приправ и специй хоть что-то знакомое, но, кроме банальной куркумы, двух видов перца, корицы и гвоздики, в голову ничего не приходило. Кирилл поморщился с досадой и вздрогнул от резкого грохота и звона, открыл глаза. Напротив него на соседнем диване сидел один из тех, кто недавно ржал над странностями заморского купца. Здоровенный, как кабан, в грязно-белой, провонявшей псиной и мокрой шерстью одежде караванщик скалился недобро, таращил блестящие карие глаза под густыми черными бровями, в мочке его правого уха блестела серебряная серьга.

– Чего тебе? – Эти слова были сказаны на чистом русском языке, но их смысл незваный гость уловил легко.

Он издевательски поклонился Кириллу, повернул кудрявую черноволосую голову и крикнул что-то неразборчиво. Оставшаяся на месте троица вновь загоготала, не сводя с Кирилла глаз.

– Добрый день, уважаемый. – Гость прижал ладонь левой руки к груди и поклонился. – Я Саид, караванщик, я пришел сегодня в Багдад дорогой специй, привез корицу, имбирь, перец и слоновую кость. А чем торгуешь ты?

Кирилл с трудом разобрал половину из путаной речи пьяного собеседника.

– Не твое дело. Отвали. – Но одной короткой фразы, чтобы отделаться, не хватило.

Саид удивленно приподнял густые, сросшиеся на переносице брови и закатил глаза.

– Пошел к черту, тебе говорят! – Меньше всего на свете Кирилл сейчас был расположен к светской беседе. Дел невпроворот, надо допросить повара, найти комнату, еще послоняться по городу, вернуться сюда до наступления темноты, а утром – домой. А тут эта скотина с расспросами лезет, и пахнет от него, как от того верблюда… А караванщик не отставал.

– Мы вошли в город сегодня утром через Сирийские ворота, отдали товар на хранение и вернулись сюда, чтобы отдохнуть. Мы проделали большой путь… – пьяным голосом бубнил он и таращился на блестящую вилку в руках Кирилла.

– Ага, я тоже сегодня проделал большой путь. – «В тысячу с лишним лет». Кирилл отправил себе в рот очередную порцию поджаренной крупы и зажмурился от наслаждения. А этот – фиг с ним, пусть сидит, только бы отодвинулся подальше, пахнет мерзко…

– А через какие ворота ты вошел в город? – неожиданно вежливо осведомился Саид и зачем-то обернулся.

Компания за его спиной притихла. Кирилл прожевал, вспомнил исписанную вдоль и поперек названиями местных ориентиров распечатку с картой и ответил первое, что пришло ему в голову:

– Через Хорасанские. А что?

Саид изобразил на своей физиономии удивление, зацокал языком и со второго раза, путаясь в словах, выговорил:

– Они были закрыты сегодня, их открыли только в полдень для въезда визиря! Не иначе, ты умеешь проходить сквозь стены! – И развалился на диване, не сводя глаз с Кирилла.

«Да какая тебе разница? Что ты привязался со своими воротами?»

Кириллу уже порядком надоела эта светская беседа. Он свободной левой рукой залез в рюкзак, покопался в нем и вытащил первое, на что наткнулись пальцы, – красный «бонусный» фломастер.

– На вот, поиграйся пока. Только заткнись, сделай одолжение. – Кирилл бросил фломастер на стол и потянулся к еще почти полному блюду. «И топай отсюда, тебе шашлык принесли». – Кирилл заметил копошившегося у стола компании головорезов слугу.