– О’кей, – подумав, согласился Кингстон.

Я отстегнула ремень и потянулась к ручке двери.

– Эй, – теплые загрубелые пальцы Кингстона сомкнулись на моем запястье, и он чуть сжал мне руку. – Мы все уладим, слышишь?

– Ладно. Я пойду.

Он не попытался меня поцеловать, и я тоже не стала лезть с поцелуями. Я пока не разобралась, из жалости он меня утешал или всерьез. Не скажу, что стану винить Кинга, если он решит, что в эмоциональном смысле ему меня не потянуть.

Поэтому все мои романы и заканчиваются.

Куини

Папа отступил в сторону, пропуская меня в дом. Я чувствовала себя соплячкой, которую застали с бутылкой спиртного. Только я не пила, а малость вышла замуж… Ох, лучше бы меня задержали при ограблении банка!

– Мне кажется, тебе нужно объясниться, – сказал папа, закрыв дверь и отрезав для меня вид на машину Кингстона, стоявшую у дома на холостом ходу. Через окно я смотрела, как «Вольво» медленно отъехала от обочины, и мне показалось, будто колеса переехали мне сердце.

Все это моя вина.

Если бы я тогда осталась и проследила, что Кори заплатил пошлину, я не оказалась бы в такой чудовищной ситуации. Но я не осталась, потому что мне хотелось убежать от проблемы и никогда о ней не вспоминать. А теперь придется расхлебывать последствия, грозящие обойтись куда дороже, чем злосчастные полторы сотни.

– Мне очень жаль, – не придумав ничего лучше, сказала я абсолютно серьезно и от души.

Мне много чего было жаль.

Например, что в свое время моя биологическая мать обманула папу, солгав, что принимает противозачаточные, хотя ничего подобного отродясь не делала. Мне жаль, что гормоны у папы взыграли настолько, что он поверил на слово и не надел презерватив. Мне жаль, что мамаша слиняла, когда мне не было и года, а отец оказался порядочным человеком и вырастил меня один.

Папа стоял посреди гостиной, и вид у него был такой, будто он пропутешествовал в ад и обратно.

– Мне не нужны извинения. Я хочу услышать, что произошло. Ты на самом деле вступила с ним в брак?

Я знала, как вести себя, когда папа сердит, огорчен или раздражен, но выражение его лица разбивало мне сердце. У папы словно враз опустились руки.

Я пересказала все, что говорила Кингстону, даже ту часть, как застала Кори в постели с другой.

– Почему ты мне не сказала? Почему ты утаила это от меня?

Потому что тогда мне пришлось бы объяснять, отчего я вообще на это решилась.

Зря я боялась разочаровать отца или рассердить – его боль оказалась куда хуже. Я присела рядом.

– Мне было стыдно, я не хотела тебя разочаровывать.

– Я не разочарован в тебе, Куини, я просто перестаю что-либо понимать. Я не могу уложить в голове, как же ты приняла такое важнейшее решение по минутной прихоти, а потом скрывала шесть лет!

– Понимаешь, сейчас мы уже не должны были быть супругами…

И я объяснила, что произошло и почему развод так и не был расторгнут.

Папа помассировал виски.

– Проблема не в документах, Куини, – с бумажками мы разберемся, завтра же и приступим. Проблема в том, что ты оказалась в трудной ситуации, а я об этом ни сном ни духом. Мне это не дает покоя.

Я стиснула лежавшие на коленях руки, чувствуя себя совсем как в восемнадцать лет.

– Я думала, если у меня кто-то появится, то и ты сможешь кого-то себе найти…

– А замуж для чего было торопиться?

– Потому что мне было восемнадцать лет, и я была круглая дура. – (К тому же с похмелья.) – Брак и стабильность казались мне синонимами. Я приняла поспешное, неверное решение, которого, хоть убей, не исправить, но в тот момент замужество представлялось идеальным выходом. Ты ведь только работал и воспитывал меня, ну, я и зациклилась на идее кого-нибудь себе найти. Я рассчитывала, что тогда и ты устроишь свою личную жизнь…

И он ведь начал устраивать, но потом я вернулась домой.

Папа грустно улыбнулся.

– Детка, я сознательно сосредоточился на тебе и работе, потому что именно это мне было дороже всего. Я не был готов к третьей составляющей в моей жизни. Ты всегда была для меня главным и любимым человечком, тем более что ты росла практически без матери, а ваши редкие встречи только бередили тебе душу…

Представляю ее реакцию на посты в соцсетях о выходке этой истеричной дуры. Уверена, мать запрыгает от радости, что я сперва выскочила за звезду хоккея, а затем напортачила с разводом.

– Я не хочу, чтобы ради меня ты отказывался от личной жизни.

– Я не ради тебя от нее отказался, Куини, – папа взял меня за руку. – Не с моей удачей найти такую, с которой было бы хорошо и мне, и тебе. Не хватало пустить в нашу жизнь особу, которая устроит новый коллапс… Я пытался встречаться, но мне не нравилось, что это нарушало сложившийся порядок.

– А мне казалось, это моя вина. Я-то точно не облегчала тебе задачу.

– Ты была подростком, от тебя никто и не ждал помощи в этом вопросе. Может, мне надо было больше стараться, чтобы какие-то из этих отношений сработали, но меня всякий раз останавливала мысль – а вдруг ты почувствуешь себя отодвинутой на второй план? Мы с тобой всегда были вдвоем против целого мира, и я не впускал в нашу жизнь тех, ради кого не стоило усложнять наши отношения. – Папа чуть сжал мне руку. – Я был зеленым юнцом, растившим ребенка, а потом вдруг оказался тридцатитрехлетним мужчиной с дочерью-подростком. Многих ляпов удалось бы избежать, будь я поумнее и имей жизненный опыт. Так что извини, если я в чем-то тебя подвел.

– Папа, ты меня в жизни не подводил!

– Ну как же, я не смог до тебя донести, что отсутствие у меня отношений не связано с тобой, а обусловлено исключительно моей неготовностью создавать семью.

– Видимо, своим восемнадцатилетним умишком я решила, что, если я выйду замуж, это даст тебе необходимый толчок.

Папа засмеялся.

– Если бы ты сбросила мне ссылки на приложения для знакомств, эффект был бы не хуже.

Наши сотовые зажужжали одновременно – папин на столе у его кресла, мой в сумке. Папа коснулся экрана и посерьезнел, прочитав сообщение.

– Я назначил встречу с Кори и его агентом, чтобы прийти к какому-то решению. Слейтер сделает публичное заявление, чтобы сгладить впечатление, это я тебе обещаю. Снова подадим бумаги на развод, и на этот раз правильно, этим уже занимаются.

– Это будет такой головняк в смысле пиара…

– Слейтер по жизни головняк, дочка. Если бы я знал, что он станет проблемой для нашей сборной, категорически не разрешил бы обмен.

– Я должна была тебя предупредить, как только ты подписал с ним контракт… Эх, надо было все тебе рассказать еще шесть лет назад, когда я неожиданно приехала домой, но мне противно было вспоминать о том, что произошло.