— С какой это стати мне оправдываться? Я охотно предоставлю это вам, лгать вы мастер!

Он повернулся к Джинни и окинул ее ледяным взглядом:

— Нет уж, детка. Лгать придется вам. Уж очень у меня здесь дурная репутация. К тому же я не женат — слава Создателю!

В конюшнях кипела работа. Лошадей расседлывали, коляски и фургоны разгружали. Повсюду сновали грумы. Джинни сразу притихла. Стив, натянув уздечку, остановил лошадь.

— Похоже, что дамы и господа только что вернулись. Через минуту все разойдутся по комнатам, чтобы привести себя в порядок, — пробормотал он.

Глядя на него, Джинни снова вспомнила добрые старые времена, когда Стив говаривал ей: «Ты просто заноза в заднице, дорогуша, и я, возможно, когда-нибудь избавлюсь от тебя. Но не слишком на это надейся… Пако в тюрьме, и мне придется его выручать… На этот раз я поведу тебя в настоящий дом, Джинни. Он принадлежит моему другу».

«И почему только я помню всю эту ерунду?» Джинни молча последовала за ним.

Они вошли через главный вход. Пожилой дворецкий проявил полную невозмутимость.

— Можете воздержаться от комментариев, — резко сказал Стив.

— Понял вас, сэр.

Потом Стив сильно сжал руку Джинни:

— Куда же это вы направляетесь? Сюда!

Миновав огромный и пустой холл, они свернули и оказались у потайной лестницы, по которой и поднялись наверх. Внизу, в патио и застеленных коврами коридорах и проходах, прогуливались гости, но их голоса слабо доносились сюда.

— Черт, — пробормотал Стив и постучал в дверь, выходившую на лестничную площадку. Не услышав ответа, он нажал на ручку и навалился на дверь плечом.

Дверь подалась не сразу, но, когда распахнулась, Джинни втащили внутрь.

К своему ужасу, Джинни увидела перед собой удивленное и злое лицо Консепсьон.

— Пор Диос! Ради Бога, Эстебан, ты что, спятил? С чего это ты вместе с этой?..

— Перестань. Я не желаю слушать тебя.

Отпустив руку Джинни, Стив поцеловал Консепсьон в губы. Джинни, замерев, наблюдала, как Консепсьон заключила его в объятия, такие крепкие, что Стив едва высвободился.

— Произошла одна маленькая неприятность…

— Ну да. Ты упал в воду, я это заметила. Так вы упали вдвоем?

— Как тебе сказать…

— Сначала в воде оказалась я, а потом уже он. Стив, вы что, обязаны докладывать ей о каждом своем шаге? Тогда расскажите ей…

— Джинни, замолчи, ради Бога!

— Зачем? Почему мне молчать? Я с удовольствием выслушаю всю эту историю!

— Вы оба мне отвратительны! — закричала Джинни и повернулась к двери.

Стив нагнал ее и с силой притянул к себе, так что Джинни едва не упала ему на грудь.

— Вы что же, княгиня, полагаете, что я все это затеял, чтобы развлечься? Лучше помолчите, пока я обдумаю, что нам делать дальше. Вам необходимо попасть в вашу комнату и сделать это так, чтобы половина Сан-Франциско не узнала, что вы натворили…

— Натворила? Что вы имеете в виду?

Консепсьон рассмеялась:

— Да ясно же, чем вы занимались. Я, княгиня, хотя бы не замужем. Вы хотите, чтобы все здесь узнали, кто вы на самом деле? Легко догадаться, что вы обычная потаскуха! Зачем ты тратишь на нее время, Эстебан? Она спит с каждым, когда представляется возможность.

Если бы Стив не удержал Джинни, она с великим удовольствием вцепилась бы ногтями в лицо мексиканки. Заметив это, Стив коротко бросил:

— Думаю, вы еще успеете подраться и выяснить, кто из вас большая потаскуха. Мне же сейчас не до того. Где Сэм?

Только в этот момент до Джинни дошло, что Консепсьон, босая и одетая по-домашнему, находится, как, впрочем, и все они, в спальне Сэма Мердока.

Нет ничего неприятнее, чем утраченные иллюзии. Именно эта мысль преследовала Джинни весь день.

Она добралась наконец до своей спальни и даже успокоила Делию, сочинив историю о том, как она упала в ручей, катаясь на лошади.

— О Боже, мадам! Я не решилась сказать им, что вы еще не вернулись. Да они бы меня живьем съели! Я надеялась, что вы вот-вот приедете и что с вами ничего страшного не случится. Надеюсь, вы не ушиблись?

«Да, внешних повреждений как будто нет», — с горечью подумала Джинни и покачала головой. Делия не умолкала ни на секунду, освобождаясь от накопившегося за день напряжения.

— Какой ужас, какой ужас! — запричитала она, заметив, что амазонка Джинни порвана во многих местах. — Посмотрите, мадам, она вся изодрана — вот здесь, у плеча, видите? И здесь, сбоку, где застежки на юбке. Но вы не волнуйтесь — я постараюсь все починить.

— Пожалуйста, ничего не чини, — ответила Джинни. — Я вообще не хочу больше видеть этого платья. Выброси его.

Джинни лежала на кровати в затененной комнате и, прикрыв глаза, ждала того приятного момента, когда ее охватит сладкая дремота после волшебной микстуры графа Черникова. Один лишь глоток рубиновой жидкости — и все… сладкое забвение.

— Я скажу всем, мадам, что вы слишком долго пробыли на солнце и у вас разболелась голова. Они вернулись минут за десять до вас. — Шепот Делии доносился уже словно из другого мира, а голова Джинни была отуманена сном.

Вот промелькнуло лицо Стива, чужое и равнодушное. Подумать только, он овладел ею сегодня, как самой дешевой потаскухой — ни слова любви, ни ласки… И она пошла на это!

Потом перед ней замаячило лицо Консепсьон. Она злобно кривила алые губы, сжимая Стива в жадных объятиях и как бы говоря ей: «Ты удивилась, застав меня в спальне Сэма. А почему бы мне не быть здесь? Сэм не возражает. Здесь столько зеркал, а я так люблю их. А ты — разве нет?» Эта ужасная женщина смотрела прямо в глаза Стива — ее Стива, и в них горела страсть! И Джинни видела это! Нет, трудно объяснить совпадением одновременное появление Консепсьон и Стива. Когда совпадений слишком много, значит, существует какой-то тайный план.

Но хуже всех, пожалуй, Сэм Мердок. Вот уж с кем следует соблюдать осторожность, ведь и прежде она многое слышала о нем. Он очень жестокий человек, который, не щадя никого, прокладывал себе путь к успеху. А почему же еще этот затворник вдруг окружил себя армией телохранителей? Да уж, ей надо было задуматься об этом, когда она увидела его увешанную зеркалами спальню. Но, если она правильно поняла Консепсьон, Мердок почти не пользовался этой комнатой. Да, там совращают невинных, не иначе. Интересно, включил ли ее Мердок в свой список? Но если он собирался ее соблазнить, то почему поручил ее заботам Стива, который, как ни крути, всего-навсего один из его телохранителей? Но на самом ли деле Стив — телохранитель Мердока? Да, он сам говорил об этом, но разве можно ему верить?